Воспевая рассветы. Татьяна Петровна Коник

-line/>

      (зачем она не помнишь точно).

      арбузы, дыни, пахлава,

      халва, на нитке чурчхела,

      и ловкая рука грузина,

      кладущая в пакет кокосы,

      осы в коробке из под мандаринов.

      откушенный конец батона,

      что нёс из магазина маме.

      закат,

      вином ударивший по стёклам,

      лицам электричек -

      рубина пламень красноватый.

      велосипед, костры и ветер.

      открытое окно авто,

      в колонках музыка:

      "Гранатовый альбом", Земфира,

      "Полковнику никто не пишет" позже.

      в карманах яблоки, а соль

      в коробочке от спичек.

      антоновка кислит,

      щепотка на ладони.

      летают пчёлы, пахнет мёдом,

      расцветает вишня.

      по вечерам со зверобоем чай:

      забота бабушки и деда.

      сверчки заводят трель,

      а мотыли врезаются в стекло.

      мы родились,

      мы видели леса.

      и как роса ложилась на деревья,

      и как она перетекла

      в людские слёзы, в нас,

      когда лучи переходили

      плавно в двадцать первый.

      тогда мы поняли,

      что есть печаль, махорка дяди,

      как лекарство, и обнажённая спина.

      ты к ней спешил и был обманут.

      есть кнут, есть пряник, страх,

      бесчинство. и чья то нежная рука

      под платьем.

      сироп по небу расплескался,

      черники цвет по всей вселенной,

      стволы берёз, обугленные папиросы,

      купаются в спокойном фиолете.

      так временами отступает быт,

      а жизнь момент и вспышка:

      плёнка, полароид, зенит

      всегда, конечно же, в почёте

      и навечно.

      меж тем гляди,

      как отступает мгла -

      мы родились, её отвергнув.

      Жилы воспоминаний

      Когда лампы лопаются в венах

      уходящего дня,

      когда догорает солнце

      и пламенным зеркалом

      отдаётся в зрачках,

      что ах! – прожигает сетчатку,

      я ложусь на холодный паркет

      моей одинокой квартиры

      и вижу, как падают звёзды

      в небесную твердь ностальгии:

      тихо, светло и уныло

      на сердце, что чувствует силы

      прошедшего счастья -

      в парном молоке и хлебе,

      в сирени и плачущих ивах,

      в стогах и оранжевых окнах -

      огонь, разъедающий стёкла.

      здесь пахнут ладони брусникой,

      смородиной, дымом, полынью,

      и стонут во мгле берёзы -

      остались одни в центре поля.

      Как  страшно внезапно ослепнуть!

      не встретить подобного вида

      родных панорам и узоров,

      картин и зарисовок.

      как странно не быть ребёнком -

      забыть обо всём, что случалось: