Тут он услышал тихий женский голос, выпевающий:
– Девушка пела в церковном хоре…
Виктор сбился с шага. Он остановился и завертел головой, силясь понять, откуда исходит чарующая мелодия. А голос продолжал:
– О всех усталых в чужом краю, о всех кораблях, ушедших в море, о всех, забывших радость свою…
Мужчина будто остолбенел. Его рука разжалась, пакет с продуктами упал. Бутылка вина, лежавшая в нём, разбилась, и тонкая красная струя потекла по асфальту.
– Так пел её голос, летящий в купол, и луч сиял на белом плече, и каждый из мрака смотрел и слушал, как белое платье пело в луче…
Виктор, наконец, увидел таинственную певицу. Девушка стояла полубоком к фонарю, так, что в круг света попадали только широкие поля её шляпы. Незнакомка замолчала, медленно протянула руку и поманила мужчину пальцем. Виктор огляделся и показал на себя, будто спрашивая: «Вы меня имели в виду?». Девушка кивнула и повторила жест.
– Подойди ко мне…
Мужчина нервно сглотнул и на подгибающихся ногах двинулся к ней. От незнакомки веяло опасностью, инстинкт самосохранения подсказывал, что нужно убираться отсюда, но остановиться Виктор не мог. Он ступил в пятно света и замер.
– Вот так, хорошо. Не бойся, будет совсем не больно.
Девушка сняла шляпу и шагнула вперёд. Виктор увидел чёрные локоны, бледное лицо с острыми скулами и затягивающие синие глаза. Незнакомка медленно открыла рот. Последнее, что запомнил мужчина, это как в свете фонаря блеснули длинные клыки. Потом – провал.
***
Я неторопливо шла по коридору к шестой аудитории. Пара началась десять минут назад, но ускоряться было лень. Какой смысл спешить, если ты уже всё равно опоздал? К тому же, у меня есть право на академическое опоздание в пятнадцать минут.
Аудитория была заполнена только на половину. Не удивительно, первая пара, большинство предпочли поспать. Эх, ведь и сама хотела приехать ко второй… Ну, чего уж теперь. Я тихонько прошла, стараясь не обращать на себя внимания, и села за свободной партой.
Преподавательница как раз начала перекличку. Я краем уха вслушивалась в знакомые фамилии, ожидая, когда назовут мою, а мысли были заняты только тем, как же хочется чашечку кофе. Но вдруг в привычный ход событий ворвалось неожиданное:
– Киллерман.
А это интересно. В нашей группе новенький студент? Я внимательно оглядела аудиторию, надеясь увидеть, кто же он (или она), но никто не откликнулся.
– Киллерман? – повторила Зоя Михайловна.
– Её нет, – пояснил староста.
– Хм, ладно. Потом разберёмся, – преподавательница дочитала список и отодвинула журнал. – Итак, кто у нас сегодня? Мольер? Кто-нибудь что-нибудь готовил про него?
Ноль реакции. Я слишком сильно хотела спать и не была готова активно обсуждать зарубежную литературу, поэтому опустила взгляд, стараясь казаться незаметной. Остальные тоже молчали. Зоя Михайловна тяжко вздохнула и уже собиралась выдать гневную отповедь, но не успела произнести и слова.
Дверь скрипнула, открываясь. Послышался мягкий, вкрадчивый голос:
– Здравствуйте.
Я подняла взгляд. У входа в аудиторию стояла девушка, наверное, та самая новая студентка. Стройная, с густыми чёрными волосами и бледной, почти что белой кожей. Её синие глаза излучали холод. Потом я почувствовала сильный запах. Странная смесь вишни, корицы и ландыша. Этот аромат будто стекал с девушки, стелился за ней шлейфом и волнами распространялся по воздуху. От него начинала кружиться голова и перехватывало дыхание. Внизу живота стало горячо.
– Вы кто? – подозрительно спросила Зоя Михайловна.
– Меня зовут Катрин. Катрин Киллерман.
– А, вы, значит…
– Новая студентка, – кивнула Катрин. – Меня перевели к вам из другой группы.
– Что ж, проходите. Но впредь будьте добры не опаздывать на занятия.
Катрин кивнула и прошествовала мимо меня к задней парте, обдав волной своего потрясающего запаха. В тот момент я была не в состоянии логически мыслить, но когда впоследствии анализировала произошедшее, то поняла, что самой странной во всей ситуации была реакция других студентов. Они отодвигались от незнакомки, прижимаясь друг к другу, и отводили взгляды.
– Хорошо, на чём я остановилась? – преподавательница нахмурилась, пытаясь сосредоточиться. – Да. Мольер. Кто-нибудь прочитал «Тартюфа»?
***
Всю пару я принюхивалась к витающему в воздухе аромату и старалась сдержать себя, чтобы не оборачиваться слишком часто. Мне хотелось смотреть на Катрин, хоть это и невежливо – открыто пялиться