«Nil permanent sub sol». Как бы ни интерпретировали эту фразу, сути в ней не больше чем в яйце и курице. Можешь гадать сколько угодно, но кто-то один знает наверняка. Его мы и называем Богом.
Пролог
Каждый из нас псих, хоть и не все этого хотят, хоть многие скрывают. Не сочтите за оскорбление, я не назвал вас шизофрениками, а по сути, так почему бы и нет, это ведь тоже может быть, правда – одна из граней. В психушке лежат не такие уж и уникальные люди, отличие их только в том, что они сами этого хотят или просто не справились. Придурки не справились со всеми человечками как вы, они их просто не смогли удержать.
Я и еще один почти такой же. Его звали Боб. Я звал его Бобом, потому что он сам хотел, чтобы его звали Бобом. Как его звали на самом деле, я не знаю, но вполне возможно, что действительно Боб. Мы замыкали кольцо одного маленького события, которое для нас становилось всем. Кольцо это было дорогой, что мы шли на концерт и после него. Так бывает, иногда еще не случившееся кажется уже произошедшим, предвкушение или déjà vu, я бы это назвал памятью будущего.
По нам обоим тек пот, от бешенства и счастья, которое творилось с нами всего минуту назад. Мы дышали полной грудью безумного и невинного торжества, готовые выброситься хоть из под самых небес, и не боясь разбиться в лепешку. Крылья вот-вот вырвались бы при следующем вздохе. Я перевел дыхание.
– Если я пропущу их следующий концерт, то только если умру, ты прав – это круто, – на выдохе прорычал Боб.
Дальше мы уже почти и не говорили, только выдавали короткие междометия, подтверждающие наше восхищение. Тем временем солнце уже готово было начать новый заход на холодное осеннее утро, а дожидаться его нам бы пришлось на улице, до дома идти было совсем далеко. Мы брели по пустому мосту через реку, голодные и уставшие, но жутко довольные.
– Смотри, вроде гостиница, – Боб увлек мое внимание на двухэтажное здание через дорогу от моста, на котором вовсе и не было ни каких указаний по поводу его функционирования. Может, это вообще ДК какое-нибудь было? Кто уж теперь знает.
– Может домой все-таки? – предложил все же я.
– Если доползем. Далеко ведь. Ладно, пошли, – с паузами пробурчал Боб.
–Ну, пошли…
Мы дома, лежим оба, так и не спим. Остаточная эйфория не дает сомкнуть глаз. Я все еще помню, как пристально пялился в белый потолок, который, то приближался ко мне, то уходил под самое небо. В один момент перед глазами пропала штукатурка, все стало белым бело, окутало словно облаком. Тут я, верно, уснул, но все еще продолжал думать, пытаясь сквозь сон рассказать что-то Бобу. Мы твердо помнили о том, что задумали. Все наши мысли хоть были раздельные, тем не менее, каждый знал, как-то догадывался, что твориться в голове у другого. Нам ничего не стоило обсудить план действий на сегодняшний день. Впечатлительность видимо была нашей общей чертой. И если уж на то пошло, когда как не сегодня нам осуществлять свою заветную цель. Выбитую на фалангах пальцев и продравшую всю глотку. Отсыревшую в полутемном подвале репетиционного зала и въевшуюся в самые недра чертогов собственных «крыш».
Утро для нас началось поздно, но едва собравшись мыслями, без обсуждения мы взяли гитары и отправились ловить удачу. В юных головах каждое событие казалось знамением, потому именно сейчас, и не часом позже. Повезет обязательно. Так думали мы оба.
– Пойдем еще, может, куда и возьмут. Чего уж сразу то? – это был уже пятый бар, в котором нам отказали, но в голосе Боба не было и оттенка печали.
– Знаешь, мне даже нравится шататься по этим барам, хоть и без толку. Романтика ей богу, – с оттенком сарказма, но не без лихой доли правды выпалил я.
Зима подбиралась аккуратно по улицам, припорашивала снегом, а осень все не могла уняться и проливала бесконечные хлипкие дожди. По городу то и дело слышишь, как бранят погоду и только-то о ней и речь. Сказать, кому-то сейчас известную поговорку о прикрасах любой погоды, было сродни оскорблению чувств бедствующих. В свою очередь, я из последних дыханий смаковал уходящую осень.
– Вот дали бы сыграть что-нибудь, хоть одну вещь и сразу бы взяли, – будто вопросом вымолвил Боб.
– Денежки берегут, жадные сволочи, а что за бар без музыки? – мой вопрос прозвучал как-то риторически, – может, мы выглядим слишком интеллигентно? – тут я вновь вставил вопрос, уже более насущный, нежели прежний.
– Ага, прям симфонический оркестр, – выдавил из себя Боб сквозь короткие смешки. Потом почесал затылок и добавил, – может ну их?
– Э нет месье, давай закончим похождения, а потом – ну их! – из меня тоже выпрыгнул маленький смешок.
А выглядели мы действительно довольно прилично для панк-рок музыкантов. С другой