По телу волчицы прошла судорога, и она сделала вдох.
– Вот и хорошо, вот и умница! С возвращением, родная, добро пожаловать домой, – роняя слёзы, прошептала Анна.
Семён кинулся на шею Аннушке, от переполнявших его чувств он не мог говорить.
Аннушка гладила его по спине, такого большого и сильного мужчину, такого доброго и нежного, и, несмотря на его возраст и рост, он так и остался для неё тем самым перепуганным, пятилетним мальчиком, что цеплялся за ладонь деда, боясь разжать руку – вошёл в их дом, их жизнь и стал её смыслом.
Дед, чтобы скрыть слёзы, повернулся спиной к Аннушке и гладил волчонка. Затем собрал бинты, погладили Волчицу и пошёл на кухню.
Семён отстранился от Анны, заглянул в её глаза и поцеловал в лоб, вложив в свой поцелуй всю свою любовь, всю нежность и благодарность.
– А почему ты назвала её Хати? Какое-то странное имя. – спросил Семён.
Аннушка засмеялась.
– Услышал. Когда я была в том же возрасте, что и ты, я читала очень хорошую книгу, кажется, приятный любовный роман, правда названия уже не припомню, там у главного героя викинга была волчица, и звали её Хати. Так что… Как-то само вырвалось.
– Я не против. – улыбнулся Семён. – Мне очень даже нравится, и ей подходит. Давай будем звать её Хати.
– Лишь бы она согласилась. – кивнув на волчицу, улыбнулась Аннушка. – А теперь, вы с дедом езжайте в посёлок, я список приготовила, да в аптеку загляните – нам лекарство нужно, будем девочку на ноги поднимать.
Семён кивнул и пошёл за дедом. Дед обнял внука и похлопал его по спине. Аннушка подошла к волчице, погладила её и волчонка.
– Пойдём-ка, Малыш, я тебя покормлю, а то у тебя совсем мордашка осунулась от переживаний.
Малыш спрыгнул с лежака и потрусил на кухню за Анной.
– Генерал, к Вам на приём по личному вопросу полковник Евстафьев, – раздался голос секретаря из коммутатора.
Генерал встал из-за своего огромного письменного стола, вот принесла же нелёгкая, опять что-то у него случилось. Пройдясь по кабинету, разминая затёкшие плечи, генерал подошёл к двери и лично пригласил полковника пройти. Не нравился ему этот полковник, ох не нравился. И прошлое у него было какое-то тёмное, да и сам он был какой-то весь «прилизанный», слишком уж «прогибался», а глаза были злобные. Генерал Артемьев таких людей не то, что не любил, он их опасался. Такой и нож в спину воткнёт не задумываясь, а потом будет доказывать, что так оно и было. Но руководство его ценило, видимо было за что, хотя…
– Алексей Вадимович, доброго Вам, доброго. Рад, что уделили мне Ваше драгоценное время, я ведь понимаю, как Вы заняты, всё дела-дела…
Генерала передёрнуло от омерзения.
– И Вам, доброго дня, Сергей Иванович. Что на сей раз