Просьба жены выглядела благородной. Жене нравилось быть добрым, он ведь не бандит бесчувственный. Дуло двустволки указало на кровать. Вера бережно положила ребёнка на подушку. Девочка потянулась и преданно почмокала губками.
Теперь Вера могла спокойно умереть. Она знала боль и муки, успех и ее сердце познало любовь, но ей было жалко Женю, ведь, когда он опомниться, то сильно пожалеет за то, что убил ту единственную, которую он будет любить до конца своих дней.
Все, теперь должен прозвучать выстрел.
Женя опять приложил приклад к плечу, взвел курок, хорошо прицелился. Вера в спокойствии духа закрыла глаза, чтобы мертвой не смотреть в потолок холодным немым взглядом.
– Эй, отстань! Отвали! Отвали, кому говорю!
От этих возгласов мужа, Вера вздрогнула и посмотрела, что происходит, почему ружье не стреляет?
Дуло двустволки металось в разные стороны, а Женя по-птичьи оглядывался по сторонам, пытаясь нелепыми движениями кого-то сбросить с плеч. Через мгновение он зарычал, резким движением отбросил от себя двустволку и, дико озираясь, выбежал из комнаты.
Ружьё выстрелило.
Этот послеобеденный выстрел, разбудил младшего сынишку Людмилы, и та, подхватив испуганного малыша на руки, быстро спустилась по лестнице вниз.
Входная дверь квартиры Лебедевых была открыта. Внутри квартиры надрывалась плачем Катюша. Людмила осторожно вошла внутрь. В спальне у стены лежало ружьё, а в углу у окна сидела на корточках Вера.
«Ж-ж-ж-я п-п-п н-н-н– … … К-к-к-к-к п-п-л– … т.»
Заикание мешало Вере рассказать подруге то, что произошло, но дырка в шкафу и ружье на полу уже говорили сами за себя.
На следующее утро в квартиру Лебедевых тихо постучали. Вера, осторожно обойдя, спящего у двери Женю, открыла дверь. На пороге стояла Мила и улыбалась Вере своей самой замечательной улыбкой, в руках она держала конверт.
Мила Попова уже неделю жила в Кокчетаве, где проходила специализацию по офтальмологии, так как больница остро нуждалась в окулисте.
В конверт был вложен авиабилет на самолёт в Караганду, в один конец.
– Вера, все нормально. Быстро одевайся, и счастливого пути. Такси тебя ждёт за мостом! Я специально приехала за тобой, когда Роза рассказала мне, что произошло. Как такое могло сучиться?
Ясно думать Вера не могла. Она побросала в свою широкую хозяйственную сумку кое-что из детских вещей и переступила порог дома с дочуркой на руках. Женя проводил жену громким храпом.
На улице счастливо светило весеннее солнце, пахло весной, дул легкий ветерок с озера. Таксист знал свое дело, и машина уверенно ехала в Кокчетавский аэропорт. Вера сидела у окна машины Волги, и разум возвращался к ней.
– Я не имею права подставлять себя под пули. Я не имею права забыть, что я не собственность мужа! Я не имею права оставить дочь сиротой и не видеть, что на улице весна!
Утром следующего дня самолёт приземлился в Караганде. Весенний степной запах ветра был до слез родным и желанным.