Такое имя мне дала моя мама в первую же секунду моего рождения. Я родилась в глубокую зимнюю ночь при свете полной луны. Учёные твердили, что она находилась в какой-то особенной позиции, при которой могли происходить разные странности по типу «магнитных бурь». Она светила настолько ярко, что казалось будто на улице день так и не закончился. Мама приняла это за знак и назвала меня Луной. Я еще не открыла глаза, но уже постоянно плакала. Конечно, любой ребенок плачет после рождения. Но никто еще не знал, что такова была моя учесть: всю жизнь проливать горькие слёзы. С этого и начнется мой рассказ, одна секунда из моей жизни, в которую все началось. Одна секунда, которая поменяла все: от моего места жительства до внутреннего мировоззрения. Всего. Одна. Секунда.
Глава 1.
Я тут никогда не была. Новое место, более холодное чем Калифорния. В моем доме при рождении было всегда тепло, и я не знала, что такое пуховик и снег до сегодняшнего дня. Но именно сегодня я буду уже в новом доме. Это казалось безумным для нашей семьи долгие годы, но все имеет свойство меняться. Так произошло и с нашей семьей.
Мы сели в наш минивэн и двинулись навстречу неизбежному будущему. В машине пока тепло, но часа через 3, станет гораздо холоднее. Мы едем на север, в Канаду, поэтому мама собрала теплые вещи и велела их положить поближе, чтобы мы смогли без промедлений переодеться на ближайшей заправке. Через несколько минут мы будем пересекать географическую широту и наступит время для смены наряда. В голове метались мысли, от которых мне становилось не по себе. С одной стороны, это всегда классно, посетить другую страну и увидеть твой первый в жизни снег. С другой, это было бы классно, если бы не данные обстоятельства.
В Канаде у мамы будет новая работа и новые отношения, где она сможет начать все сначала. Раньше она работала в офисе, но в один из ее рабочих дней у нее случился срыв. Потеря мужа и скандал на работе сделали свое. Она просто ушла, написав заявление прямо в кабинете босса. Я пребывала в некотором шоке, когда мама пришла в слезах домой и рухнула на пол, закрыв за собой дверь. Она сказала не волноваться за неё и что всё наладиться, но я уже знала, что это не так. Мы стали собирать вещи и метались по всему дому, боясь что-нибудь забыть. Книги, полотенца, посуда, все за один чёртов день, ведь на следующий день мы будем уже за тысячи миль отсюда. За один вечер мы нашли местечко в Канаде, купили новую квартиру, продав наш дом друзьям, последний раз переночевали в родных с детства для меня стенах, и двинулись на север, к границе.
И вот мы на месте. Мама тормозит машину и отодвигает кресло максимально назад, поворачивается ко мне.
– Дорогая, подай мне мою сумку – сказала мама почему-то грустным голосом. Она давно хотела все бросить, и я не понимаю почему она расстроена. Хотя нет, понимаю. Но эта тема настолько болезненна для нас обеих, что мы не обсуждаем её, пока в один из летних вечером за чашечкой чая одна из нас не обронит слово о том, как было прекрасно жить в Калифорнии, на берегу моря, вместе, целой семьей.
Я отдала ей ее вещи, и сама принялась переодеваться. Теперь на мне будут черные джинсы, которые мы с мамой купили в дешевом магазинчике у нашего дома, и футболка. Такая старая, что надпись на ней уже стерлась, но я точно помню, что на ней было написано что-то на русском языке. Поверх я одеваю папин бомбер, который он носил еще в школе. Он играл за бейсбольную команду «Тигры», и каждому участнику команды полагалась такая куртка, черно-красного цвета в полоску. Она очень подходила моим любимым красным кедам. Они были совсем новыми, их мне подарила моя любимая подруга Нэнси, поэтому они стали моими самыми-самыми.
После смерти папы, она единственная поддержала меня и стала моей опорой. Я очень не хотела покидать её, но одновременно с этим понимала, насколько плохо было моей маме. Я просто не могла так поступить с ней, привязать её к этому месту, заставить каждый день просыпаться в стенах дома, где она уже никогда не соберет всю семью за завтраком. Уже никогда она не попрощается ласковыми словами со своим любимым мужем, моим папой, уже никогда я не вымою три тарелки и кружки после общего завтрака, и, к сожалению, никогда мы больше не увидим его фирменную улыбку во всё лицо.
В общем, я выглядела как бочка на ножках. Большой верх, и тонкие ноги. Но мне нравится, для подростков это нормально.
Когда мама была готова, мы убрали лёгкие вещи в багажник и двинулись дальше. По пути мы увидели маленький магазинчик и решили купить немного еды. Я взяла нам с мамой по чашке кофе собой, и несколько пачек печенья. Подходя к кассе, я увидела у мамы в руках пачку начос. Сначала я не поняла в чем подвох, моя мама всегда боролась за здоровый образ жизни, поэтому никто в нашем доме не знал, что такое чипсы и другие прелести из придорожного магазина.
–Мам? «А ты точно не ошиблась?» —говорю я, показывая на пакет начос пальцем. У меня максимально недоумевающий взгляд. Я делаю его специально, чтобы хоть как-то рассмешить маму.
–Я подумала нам это пригодиться, ехать еще долго.
Я с видимым напряжением отдаю все продукты на ленту