И вот кандидат в губернаторы Супрун исчез из подъезда собственного дома около двенадцати часов ночи с субботы на воскресенье. Случилось это так.
– Приехали, Федор Степанович, – сказал водитель, останавливая машину у подъезда.
– Спасибо.
– Проводить? – спросил охранник, открывая дверцу.
– Не стоит.
– Свет-то не горит, – кивнул на окна дома охранник.
– Жена и дети на даче. До завтра, ребятки!
– Мы подождем.
– Хорошо.
– Не забудьте, Федор Степанович, включить, выключить и снова включить свет.
Супрун помахал рукой и вошел в подъезд.
Минуты через три-четыре окно кухни в квартире озарилось светом, потом снова стало темным и вновь засветилось.
– Порядок, – сказал водитель.
– Поехали, – помедлив, ответил охранник.
Ни водитель, ни охранник, естественно, не могли знать, что свет на кухне включал и выключал вовсе не Федор Степанович Супрун, а молодой человек в милицейской форме. Он встретил Федора Степановича на выходе из лифта, приветливо улыбнулся:
– Добрый вечер.
– Добрый…
К Федору Степановичу тут же подлетели два парня в штатском, сноровисто прошлись руками по одежде.
– Пустой, – сказал один из них.
– Ну и прекрасно, – ответил молодой человек и пригласил Супруна в собственную квартиру, возле открытой двери которой стояла женщина: – Прошу!
– Замок-то бельгийский, – ни к селу ни к городу заметил Федор Степанович.
– Да, – согласился молодой человек. – Очень хороший замок. Проходите, Федор Степанович.
Зайдя в прихожую, Супрун привычно снял ботинки, надел тапочки и направился на кухню, но молодой человек остановил его:
– Не беспокойтесь. Мы справимся сами. А вдруг вы нажмете выключатель три раза?
– Лихо, – проговорил Федор Степанович. – Не ожидал.
– Чего вы не ожидали?
– Не ожидал, – повторил Супрун, останавливая взгляд на женщине. – Ладно вы… Мужики. А девушку для чего приплели?
– Для уюта, – усмехнулся милицейский. – Вы небось голодны, Федор Степанович?
– Голоден.
– Вот она и приготовит. Холодильничек разрешите открыть?
– Открывайте.
– Здесь не только закуска найдется, но и выпивка, – открывая холодильник, сказал милицейский. – Что будете? Вино, водку?
– Водку.
Молодой человек достал бутылку водки, два фужера.
– А они что, столбы телеграфные? – кивнул Супрун на парней.
– На работе не пьют.
– А ты почему пьешь?
– А мне можно.
– Наливай полный.
Супрун выпил, крепко потер лицо ладонями.
– Закусывайте, Федор Степанович, закусывайте! Колбаска, балычок, икорочка… Неплохо живут кандидаты в губернаторы!
– Пусть второе разогреет твоя уютная, – приказал Федор Степанович.
– Особо засиживаться нам некогда, но горяченького поесть успеем. Разогрей-ка, Маша.
– Некогда засиживаться, – повторил Супрун. – Ну, выкладывайте, с чем пожаловали. Кому обязан такой честью?
– А вы не догадываетесь?
– Я, милый человек, не только догадываюсь… Я точно знаю.
– Тогда для чего лишние вопросы?
– Хочу из твоих уст услышать.
– По-моему, Федор Степанович, вы совершенно не понимаете своего положения…
– Понимаю, милок, понимаю. Приказано тебе живым меня доставить. А иначе ты рассусоливать бы со мной не стал. Пулю в лоб, и до скорого! Приказ держит.
– Верно подметили. Держит.
– Знаешь почему?
– Хотелось бы послушать.
– Побаивается меня нынешний губернатор Колесниченко Николай Михайлович.
– Губернатор вроде не из трусливого десятка…
– Это верно. Но все-таки убрать меня не решился. Люди не простят.
– Вам налить? – перевел разговор милицейский.
– Полный. – Супрун посмотрел на погоны молодого человека, усмехнулся. – Ты бы хоть майорские надел… А то старлей! Жидковато…
– А вы, Федор Степанович, как будто тоже не из трусливого десятка.
– Кому суждено быть повешенным,