Почему же такая большая разница в цифрах официальной и неофициальной статистики?
А все дело в том, что за помощью в правоохранительные органы обращаются только 10-12 % жертв изнасилований.
Однако, от общей российской статистики сильно отличается статистика регионов Северного Кавказа.
Где, ввиду менталитета, об изнасилованиях заявляют максимум 1-2 % жертв, и те остаются с клеймом на всю оставшуюся жизнь.
Проживая в обществе с восточным менталитетом женщина, вообще должна быть готова к тому, что во всех бедах общество будет винить именно ее. Домогается ли ее мужчина, бьет ли, изменяет, насилует ли… объясняться все это будет простым «дала повод»
При этом, поводом является сам факт того, что она женщина.
Но самое отвратительное в этой, откровенно наглой подмене ценностей то, что именно женщины первыми забрасывают камнями и клеймят друг друга. Что это? Мизогиния? Или, может такой способ выстроить «защиту»? Оправдывая насильника поведением или внешним видом жертвы, женщина объясняет его поступок и полагает, что, имея отличную от жертвы модель поведения, она, таким образом себя обезопасит. Но это далеко не так…
Поднимая в социальных сетях тему изнасилований девушек на Кавказе я, признаться, не ожидала такого огромного отклика. В течение недели после публикации поста, я получила более сотни сообщений от девушек с самых разных уголков Кавказа о том, что их коснулась эта беда. Это были самые разные истории, от малышек, которых соседские мальчишки, что постарше заставляли трогать их половые органы до изнасилований родственниками. Итог у историй также был разным, одни забывали и пытались вести нормальную жизнь, другие же, после неудачных попыток суицида не могли прийти в себя.
Истории в книге, абсолютно каждая из них– реальны. Они присланы мне жертвами изнасилований и опубликованы с их согласия.
Книга, ни в коем случае не претендует на звание литературного шедевра, написана она в самой доступной форме, а главная ее цель– показать ситуацию глазами жертвы. Я бы хотела донести до вас тот страх, ту боль, то отвращение и презрение, тот шок, который испытывает жертва во время изнасилования, донести до вас, что она не виновата. Надеясь на то, что, хотя бы так люди поймут, что обвиняя жертву, они дают молчаливое согласие на подобные преступления.
Я призываю не молчать, не бояться сказать, призываю общество к осознанию того, что изнасилование должно быть позором для насильника, но не для жертвы.
Амина
Я жадно глотала ртом воздух, он растекался во мне кипятком и больно обжигал легкие. Каждый мой вдох сопровождался ужасной мукой, но кричать не хватало сил. Из меня лишь изредка вырывался слабый стон.
С трудом подняла голову и огляделась. Он уже ушел. Попыталась встать, но тело отозвалось нестерпимой болью. Решила немного прийти в себя. Я еще не полностью осознала, что произошло. Все это, будто не со мной… так не бывает, не должно быть… казалось, болела каждая клеточка моего тела, от ногтей до кончиков волос. Но сильнее всего болела душа. Она медленно и мучительно умирала, причиняя невообразимые страдания.
Вторая попытка встать оказалась более успешной. Хоть и с трудом, мне удалось оторвать свое измученное тело от ледяной поверхности. Я смотрела на свои разбитые колени и ненавидела их. Если бы не они, возможно, всего этого не случилось бы. А, впрочем, это совершенная глупость. Это, наверняка случилось бы и при другом стечении обстоятельств.
К моему удивлению, больше ни синяков, ни ссадин не было, хотя, по ощущениям меня разрезали на мелкие кусочки. О том, что произошло, говорила только алая кровь, по внутренней стороне бедра.
Размышления прервал звук шагов. Я медленно легла на пол и закрыла глаза, старалась дышать, как можно тише и реже, надеялась, он решит, что я умерла и больше не тронет. Надежды оказались тщетными. Уже в следующее мгновение я почувствовала его дыхание у своей шеи. Сердце бешено колотилось. Едва он коснулся меня, как тело охватила судорожная дрожь, я хотела закричать, но меня, словно парализовало от ужаса. Он взял меня на руки, я крепко зажмурила глаза, приготовившись к новой порции адских мук. Но, ничего не произошло и, в следующую минуту я уже сидела в ванной. «Что он задумал, что опять будет -делать» эти мысли терзали мне разум.
Он молча стянул с меня майку и бросил на пол. Тут меня прорвало, было, ощущение, будто у меня только что отняли самое важное, что не осталось в жизни больше ничего. Эта майка была последним, что прикрывало мой стыд, последней тростинкой, за которую я цеплялась, а он отнял ее, отнял и бросил на пол. Я стала кричать, вырываться, мне было все равно, страха больше не осталось, точнее не осталось сил на страх. Это был не мой крик. Он не мог принадлежать девочке, не мог принадлежать человеку. Это не я, это не со мной…
Это не я…к жизни меня вернула ледяная вода, хлынувшая на меня из душа. Ее потоки обрушились на мою голову, холодом своим, смывая с меня последние остатки детства. Я замолчала. Все закончилось, моя душа, издав истошный крик умерла. Больше не осталось