Но в вышине хребтов никого нет.
Глаза зверя закрыты, уши торчат торчком. Несмотря на оглушительный шум снежной бури, волк внимательно прислушивается и не теряет свое терпение.
Толчок. Еле слышный рокот. Уши черного волка шевелятся, усы дергаются, а огромная пасть раскрывается и вдыхает много ледяного воздуха. Еще один толчок, но не известно, откуда идет эта вибрация, которая становится сильнее и продолжительнее. Только после третьего толчка, волк медленно выдыхает, и весь снег на его шерстке испаряется, а пар исчезает в снегопаде. Он закрывает свою пасть, и снова к черной шерстке прилипают снежные хлопья. Заваленный снегом промерзший камень под лапами начинает периодически трястись. Далее все переходит в землетрясение, но внезапно все стихает. Все, кроме метели, бушевавшей до сих пор.
Силуэт прорисовывается сквозь буран, становится темнее и беззвучно приближается. Волк напрягся. Рано. Все четче виден безграничный, темный и в то же время совершенно пустой силуэт, поглощая звук, свет, материю, сопротивляющуюся бурю. Да, это то, против чего стоит бороться. Это Пустота.
При виде своего врага, волк начинает рычать. Медленно, угрожающе и не громче метели. Рычание сливается с воем снежной бури и звучит сильнее. Огромный волк открывает свои полные яростью красные глаза. Черная аура, образовавшееся вокруг него, наполняется всей его ненавистью, злостью и становится больше, а волка делает сильнее. Рычание заглушает метель, резко обрывается и эхом раздается по хребтам гор. Метель на миг прекратилась, поглощенная приближающейся темной материей.
Оборотень набрасывается на Пустоту, и все взрывается к чертям!
Когда огонь стихает из-за непрекрекращающейся метели, ничего не остается, кроме каменной дыры, уничтожившей гору, и темного комочка на самом дне. Черный, немного обгоревший волк лежит и не может двинуться, смирившись и закрыв глаза. Это конец. Возможно, счастливый, ведь враг сражен. Возможно, и грустный, ведь оборотень не выживет. Но он не жалеет, ведь все уже позади.
Глава вторая
Белоснежные волосы, кристальный взгляд и безобидный вид. Такому добряку будет сложно выжить в жестоком мире. Но его это не волнует – сейчас важнее совсем другое.
Он должен спасти их.
Бефор еще раз осматривается. Сейчас зрение ему не позволяет увидеть детали, некоторые вещи просто расплываются. Размытый безграничный мир, с ослепляющими лампами и мягким лиловым цветом. Силуэты приглушенно шумят, а в голове незнакомые голоса. Все как во сне.
Хотя, пару раз проморгавшись, он начинает снова хорошо видеть. Кафетерий. Перед Бефором четко изображен бумажный стаканчик, от которого веет приятным запахом трав. Он сидит за деревянным столиком и слушает Тевгуса, который говорит не останавливаясь. Мозг Бефора уже кипит от большого количества информации и начинает отключаться во второй раз.
–Ты ведь помнишь, что после обеда поединок? Я буду сражаться против Арконы. Эта безмозглая вчера у меня без разрешения рылась в комнате! -Тевгус злиться, – и бардак, который она устроила, пришлось убирать мне, – он возмущенно размахивает руками в воздухе. – Никакого уважения. Сегодня я ей отомщу и никому не проиграю! Ээ, Бефор?
–Все в порядке, – невысоко поднимает руку Бефор, голова которого уже покоится на поверхности стола. Еще чуть-чуть, и его бы мозг взорвался. Он слушает болтовню своего друга как минимум полдня и готов заснуть в любой момент. Тевгус коротко усмехается:
–Неужели уже выдохся? Но моя просьба все еще в силе.
–Твоя болтовня слишком выматывает… – устало протягивает Бефор и заставляет себя сесть прямо. Тут Тевгусу приходит новая идея для того, чтобы продолжить свою беспощадную беседу:
–Слушай, а ведь ты будешь против Мурмукса, да?
–Ну да, – спокойно отвечает Бефор, допивая свой остывший чай и оглядываясь по сторонам. Его глаза ищут место, где бы он смог спрятаться от болтливого соседа, но останавливаются на Мурмуксе с волчьей шапкой и пилотными очками на ней. На щеке русоволосого парня виднеются непонятные рисунки, в ушах треугольные серьги, трубка-свисток во рту. Сидя в полном одиночестве, он безразлично вглядывается в свой салат. Мурмукс знаменит тем, что стал оборотнем самостоятельно, совсем другим путем, нежели обычные современные оборотни.
–Не думаю, что он такой сильный. Говорят, что чистокровные вампиры сильнее тех, кого в них превратили, – подмечает Тевгус, умно выставляя свой указательный палец. Бефору это показалось забавным, что сразу подняло ему настроение.
–Мы же не вампиры. Мы оборотни, которые имели предков, поклоняющихся животным.
–Говоришь как зануда! – говорил Тевгус в нос, который закрыл двумя пальцами, словно прищепкой. Недовольное