Ну и лето! Жара стояла нестерпимая. Заняться было совершенно не чем, и мы бесцельно бродили с подругой Наташкой во дворе. Палящее солнце, знойное, как в Африке, ходило за нами по пятам. И качели нагрелись, как пластилин.
– Если взять увеличительное стекло и подержать на солнце, то можно разжечь костер. Мне папа говорил, – утверждала Наташка. И я ей верила – Наташкин папа знал всё!
Еле-еле мы нашли тенёк, сели на траву и плели венки из одуванчиков. Плели мы всегда наперегонки, но в жаркий день венки получались унылые, цветы сразу вяли, съеживались и чернели. А тут еще и громкий крик, как раскаты грома, разразился над нашими головами:
– Как же не стыдно вам, как вам не стыдно?! – кричала женщина. И мы с Наташкой, не сговариваясь, оглянулись по сторонам – точно ли она на нас кричит. Взрослые нас часто ругали, всякие взрослые, и соседи во дворе, и прохожие, но первый раз нас ругали за то, что мы тихо сидим в уголке. В особенно скучные, как этот, дни, взрослые говорили: «какие воспитанные дети! Любо-дорого посмотреть!» И как раз сегодня мы были скучные и воспитанные.
– И что мы сделали? – спросила Наташка.
– Что сделали? Что сделали?! – и тётенька стала похожа на чайник, закипающий на плите. Она сопела носом и раздувала ноздри. – И еще хватает наглости спрашивать?! Столько цветов погубили! Сорвали и выкинули, а зачем? Зачем? А они могли расти, цвети, и радовать глаз! Они же живые! И чем вас только родители учат? Или вам совсем заняться нечем?!
И вдруг она отвлеклась и замахала кому-то рукой:
– Нина Ивановна! Нина Ивановна! Подождите, у меня к вам дело, по отчету вопросик! – она забыла про нас и побежала дальше, размахивая сумкой.
А мы остались сидеть, растерянные и разглядывали цветы. И, правда, сорванные одуванчики лежали на полянке поникшие, как потерпевшие сражение солдатики. А другие, что росли рядом, красовались в жёлтых шляпах, как барышни на балу. Стало нам как-то сразу неприятно и цветы жалко, и мы с Наташкой отправились прочь с поля битвы. А заняться всё равно было не чем.
– А весной холодно и дождь… – вспомнила Наташка.
– Ага! – радостно закивала я.
– Вот бы сейчас туда!
– Да-а, или хотя бы мороженное…
– На мороженое сегодня уже не дадут, – грустно вдохнула Наташка и это была чистая правда. Побродив еще немного, мы стали вспоминать «холодные» и «мокрые» слова: снег, дождь, лед, сосульки, иней, холодильник, эскимо. От холодных слов веяло прохладой.
И я остановилась и хлопнула себя по лбу:
– Зима!
– И что?
– Скамейка!
Наташка сразу поняла меня без слов. Мы завизжали от радости, и усталость сразу куда-то исчезла.
– Жара такая! – захлебываясь от счастья, шептала Наташка, вцепившись мне в руку, – все старушки по домам сидят!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.