Может, ты не уехала в Австралию, где стала графическим редактором в одной из крупнейших фирм Сиднея.
Или отправилась в Париж. Покупала хрустящие багеты в пекарне под балконом и гофрированные юбки. А вечерами превращалась в парижанку, возвращающуюся в аккуратную уютную квартирку на улице Гобеленов, где приходится закрывать ставни на окнах, дабы с манекена не сдуло ночным вихрем со свистом очередной шерстяной берет.
Что, если Италия? Ты без умолку трещишь об Италии из-за вкуснейшей в мире пиццы, тающего во рту ризотто, и невероятной страсти к жизни. Стоило рассмотреть этот вариант, хотя бы как запасной: выйти замуж за итальянца, носить темные очки с последнего показа в Милане и готовить пасту лучше, чем его бабушка.
Но здесь… Ты находишь себя настоящую без пиццы и лакомой пасты, зато с собой и океаном. Океан ты, конечно, любишь больше… Обычно пока он спит…
ПРОЛОГ
Сколько раз ты влюблялась?
В жизнь? В громкий смех? В случайные встречи и бесконечные разговоры? В глаза, что видят тебя насквозь?
Я смотрела в глаза Кэмберлена Девидсона сотни тысяч раз. Но каждый миг меня одолевала мысль: «Почему сейчас?».
Мне чудилось, что он будет вечно присутствовать в моей жизни, до тех пор, пока он не исчез. Не испарился словно выдуманная история о мальчике, изменившем меня.
Теперь спустя 7 лет я учусь жить заново. Я глубоко дышу и смотрю на мир иным взглядом, не придавая значения беспорядочным мыслям, кидающимся на меня точно мартышки в заповеднике.
Я не предавала никого, кроме себя. Лишь сейчас я смогла найти в себе силы для того, кто открывает двери в этот мир, держа меня за руку; кто созерцает и ощущает каждое дуновение ветра вместе со мной; кто осознает вселенную, смотря в мои глаза.
Я – Амелия Клермонт и я храню тысячи воспоминаний о каждом, кто однажды ворвался бурей в мою жизнь. Смахиваю соленые капли с ресниц, пока тот, кто обнимает меня в темноте создает новую историю с ее непреложной истиной.
Да к сколько раз ты влюблялась?
Каждый из нас хоть раз чувствовал на себе влияние «этого»… Ощущал, как события настолько горькие, что сводит легкие, не позволяют жить дальше. Как ноги подкашиваются от ненависти к себе или, быть может, ко всему миру… Непонятно. Однако одно определенно становится ясным: ты продолжаешь жить, просто тебя сломали (люди, обстоятельства – неважно) … Сломали… Будто вырвали сердце, исполосовали, а ты, постанывая, моргал глазами и с придыханием ожидал своей участи.
Не знаю правда или нет, но бытует теория, высказанная человеком, который «смог».
Суть её заключается в том, что сначала ты оплакиваешь (то есть возвращаешь ту часть себя, которую отдавал ранее тому единственному человеку; в такие моменты ты становишься одним целым вновь).
После ты прыгаешь в самую глубь острого горя, причём такой силы, что кажется вот-вот и тебя взорвёт от переизбытка (это очень одинокое дело: воссоединяешься с собой, теряешь свои чувства). Стоит сказать, хроническая реакция горя – главная проблема облечения. Страшно признаться, но ты рад, что больше не нужно переживать, искать взглядом, ждать звонка, только вот больше не о ком беспокоиться.
Меня одолевало любопытство: почему же третья стадия именуется «иллюзией», пока она, хохоча не запрыгнула ко мне на плечо (в принципе оказалось не так уж сложно – мы ведь надеемся все вернуть, начать сначала, сказать несказанное, изменить себя, в общем смириться и доказать непонятно кому, что все изменится – воображаем себе всякое).
В конце концов никто не в силах избежать безразличия. Чёрт! Страшнее фазы я не встречала. Тебе кажется, что ты смирился, шатаешься по улицам и не нужен никто в подстрекательстве ментальных преступлений (иными словами, уходишь с головой в дело, позволяющее забыться и имеющее единственное условие с наименованием «необходимость жить»).
Заключается ли суть теории лишь в этом? Порой злость затягивает нас на столько глубоко, что внимание притупляется и мозг изнуряется в попытке найти новые поводы просыпаться каждое утро.
Всем известная фраза «время лечит» – лишь очередной трюк с мнимой поддержкой: «посмотри-ка, ты не один». На деле ты сидишь в однокомнатной квартире на окраине с надеждой получить подарок: день тишины.
Ты вынужден существовать, а не жить.
И вдруг появляется она: та самая важная мысль, очерненная отчаянием.
Жизнь шла своим чередом, пока ты не получил под дых глобальной для тебя потерей.
Почему ты забываешь, что будущее и успех прохождения этих стадий зависят от тебя?
Вдруг причина в привычке держаться за чью-то руку в темноте, что вот-вот… Исчезнет?
Стоит только понять для себя: ты не сможешь ничего вернуть или изменить. Ничего не будет как прежде. Хотя кому я это говорю…
Ты пройдёшь все четыре стадии, могу сказать, что с весьма большим избытком ненависти, нахлебавшись