Монета упала на ребро. Татьяна Анатольевна Воронина

зрительного « не знаю – не пробовала» до визгливого бабьего: «А чего ж ей, стерве, не легко-то будет на всём готовеньком? На чужой каравай рот разинула, не выращивала, не месила, не выпекала, а откусить норовит, подлюка!».

      Это были законные жёны. При всём многообразии интонаций смысл ответов сводился к одному: как я вообще могла докатиться до подобной формулировки?

      Всем известно, что каждая медаль, как и каждая монета, имеет две стороны. «Подождите, – мысленно сказала я им, – не кричите так громко, я всё объясню».

      Тёплым весенним вечером моя подруга Соня с супругом своим Александром выходила из Большого зала Московской консерватории. Переполненные эмоциями только что отзвучавшей Шестой симфонии Чайковского, они, держась за руки и не озираясь по сторонам, медленно пробирались к выходу. Выйдя на улицу, с улыбкой вдохнули весеннюю свежесть, особенно яркую после дождя, как вдруг к ним подошла девушка.

      – Здравствуйте, – сказала она, обращаясь к обоим. – Софья Владимировна, Вы меня не узнаёте? Я Лера, Лера Кольцова, мы с Вашим сыном Толиком на журфаке в одной группе учились.

      – Господи, Лерочка, ну конечно, очень рада тебя видеть.

      – Здравствуйте, – вежливо промолвил Александр, который, в отличие от жены, однокурсниц сына в лицо не помнил. Да и по фамилии тоже.

      И немудрено. Лет двенадцать уже прошло, как они институт закончили. Огромное количество друзей, приятелей и подруг Толика перебывало в их гостеприимном доме. Соня тоже помнила не всех, но такую яркую девочку, как Валерия, конечно, не забыла. У неё, кажется, был роман с Артёмом Кутафиным, Толиным другом.

      – Ты одна была на концерте? – спросила Соня.

      – Да, одна. А вы домой сейчас?

      – Ну да, такси вот собирались вызвать.

      – Ой, зачем такси? Я на машине и с удовольствием вас подвезу. Вы ведь всё там же живёте?

      – Да, там же.

      – А я теперь тоже в Крылатском живу, совсем недалеко от вас. Поехали.

      Машина Валерии была припаркована во дворе напротив. Ехать по вечерней Москве – одно удовольствие. Пробки уже рассосались, Новый Арбат сверкает огнями, молодая весенняя зелень, омытая дождём, источает божественный аромат, широченный Кутузовский проспект радует простором, а там и до Крылатского уже рукой подать.

      Оказалось, что Лера не виделась с Толиком уже лет восемь, поэтому всю дорогу, отвечая на её вопросы, Соня рассказывала об успехах сына, о его прекрасной семье и своих любимых внуках. А когда подъехали к дому, спохватилась:

      – Лерочка, ты о себе-то ничего не рассказала! Всё спрашивала только, а я говорю и говорю…

      – Софья Владимировна, а можно я к вам на чай напрошусь? – нерешительно протянула Лера и как-то так посмотрела, что у Сони с её материнским чутьём сердце сжалось.

      – Конечно, детка, мы будем очень рады, – сказала Соня. – Паркуйся тут где-нибудь во дворе, мы тебя у подъезда подождём.

      Поднявшись в квартиру, Александр Алексеевич пожелал дамам приятного вечера и сразу же удалился в свой «кинозал» – в бывшей комнате сына стоял огромный телевизор, где он мог смотреть любимые спортивные каналы, не навязывая жене своих пристрастий.

      Соня повела Леру на кухню, накрыла стол для чайной церемонии, не японской, конечно, а вполне московской, достала по случаю бутылочку Бейлиза, и они уютно уселись напротив друг друга. Разливая чай, Соня с тревогой поглядывала на смущённую Леру, а после первой рюмочки ликёра решительно сказала:

      – Ну, хватит мучиться. Рассказывай.

      – Вы не подумайте, Софья Владимировна, – начала Лера, – у меня всё хорошо. Почти. Я вполне состоялась в профессии. После института стажировалась в Лондоне, свободно владею английским. Сейчас уже от журналистики для прессы отошла, пишу сценарии, редактирую книги, даже открыла своё небольшое издательство. У меня надёжные друзья, интересный круг общения и есть любимый мужчина. Но…

      – Вот с этого места поподробнее, чтоб я поняла, – сказала Соня.

      – Боюсь, Софья Владимировна, Вам не понравится то, что я скажу дальше.

      – Волков бояться – в лес не ходить. Смелее, я не кусаюсь.

      – Понимаете, он женат. И никогда не разведётся. Никогда.

      Через повисшую было паузу Соня спросила:

      – И давно это у вас?

      – Двенадцать лет.