Изделие двадцать два
Посвящается заводам и фабрикам, принявшим на себя смертельный удар либеральной стихии. Трудовым коллективам, оставшимся без средств к существованию, но продолжавшим бороться до последних дней за жизнь своих предприятий.
«И судно охвачено морем огня
Настали минуты прощанья»
«Памяти Варяга»
Около половины девятого утра
В этот майский день было необычно жарко. Екатерина Ивановна, секретарь директора, открыла с боку от себя огромное окно. Перепев птиц настраивал её на спокойный лад. Полила цветы на подоконнике. Раздался звонок телефона, она сняла трубку. И услышала: «Вам звонят из администрации президента. Президент хотел бы переговорить с директором завода». – «Извините, директора сейчас нет. Он на планёрке в цехе». – «Тогда передайте ему, что мы свяжемся с ним через полчаса по очень важному делу».
Ещё никогда на завод не звонили генеральные секретари или президенты. Самый высокий уровень звонивших, это профильные министры. Директор проводил совещания и планёрки в разных местах. В цехах, у себя в кабинете или в каком-нибудь отделе. Екатерина Ивановна слетела вниз. Перед заводским управлением стояла одна машина, бухгалтерская «Волга». – «Доброе утро!» – произнесла Екатерина Ивановна, усаживаясь на заднее сиденье машины. – «Мне срочно надо в двадцатый цех!» Водитель завёл автомобиль, и они поехали. Мимо них мелькали погрузчики, грузовики, люди. Подъехав к цеху, она выскочила из машины. Вошла в боковые ворота. В огромном цеху стояли самолёты. Она направилась в кабинет начальника цеха. И только сейчас Екатерина Ивановна увидела, что идёт в тапочках. Забыла переобуть ноги в туфли. Но, времени не было. Вошла в кабинет. В комнате сидели директор завода, начальник цеха, инженера и бригадиры. Обсуждали какую-то тему. Каждый высказывался по отдельности. Быстро прошла к директору и вкратце сказала ему о звонке.
Яков Ефимович ехал с водителем в чёрной «Волге», ГАЗ – 24, на работу. Наступило какое-то странное время. Сначала прошло сокращение, почти под корень, сотрудников Объединённого конструкторского бюро. Затем, отдельно стоящее в городе ОКБ перевели на территорию завода. Перестали интересоваться их работой. Зарплата снизилась в несколько раз. Начались её задержки. Всё, что умел делать Яков Ефимович – это думать. Думать, как усовершенствовать самолёт. Теперь же он и его сотрудники бестолково слонялись по отделу. Десятилетиями его мозг находился в постоянном поиске улучшений, от отдельного узла в юности до планера огромной металлической птицы, в должности генерального конструктора. Сейчас же всем отделом они делали вид, что создают новое, чтобы занять мысленной работой свои мозги. Результат проверить они не могли, опытной базы больше не существовало. Иногда они заряжались идеей фикс. Хватались за работу. Собирались у одного стола и обсуждали перспективное направление. Ругались и спорили до хрипоты, затем медленно разговоры стихали. Их умы наполняло уныние от того, что это теперь никому не нужно….
Владимир Александрович разглядывал из окна машины свой завод. Да, скоро вся эта махина станет его заводом. Об этом мало кто знает и в Москве. Всё решено на самом верху. Такая огромная уйма денег окажется в его руках! В виде движимого и недвижимого имущества. Финансовых средств. Какой колоссальный объём предстоит ему распродать. Из нескольких тысяч работающих на предприятии человек, выживет пара сотен. Остальные окажутся за забором. Какие мелкие и ничтожные людишки. Готовые работать бесплатно, испытывать собственные лишения, лишь бы выжило предприятие. Раньше им было наплевать на эту работу, а теперь спохватились. Теперь им не нужен никакой ОТК. Сами контролируют свою работу тщательно. Приходят к нему в кабинет, и предлагают свою замену детали, вместо почившего поставщика. Голь на выдумки хитра! Слабые они. Раньше о чём думали, о чём мечтали? За кого так дружно голосовали? Не ребята, ваше мельтешение теперь никого не интересует. Да, директор стоит горой за завод. Ну так, его дни сочтены на этой должности. Владимир Александрович уже придумал с чего начать. Начать надо с лёгких денег, закупать вместо авиационного керосина авиационный бензин для вертолётов. И распродавать его по заправкам. Купил железнодорожный состав за счёт государства. Подогнал даже не на завод, а на станцию. И пусть прям там сливают в бензовозы, кто сколько купил цистерн с высокооктановым бензином. Баснословные деньги, зато себе в карман. Тут делиться ни с кем не надо. Да, вот так всё будет токари – фрезеровщики. А не, по-вашему.
9.17 утра
Вновь раздался этот звонок. Екатерина Ивановна переключила звонок по селекторной связи на телефон директора. Пётр Васильевич узнал знакомый голос, который почти каждый день звучал по телевизору: «Здравствуйте Пётр Васильевич!» Директор поздоровался в ответ, тревога наполняла его душу. Он почувствовал огромную опасность в звонившем. Что и подтвердил дальнейший разговор. – «Мы тут сидим у меня в кабинете. Вот и премьер-министр рядом, его замы. Понимаешь. Как Вы знаете, я недавно