Счастливое безумие. Анатолий Сергеевич Шаломеев

на кровати дома, и готовился ко сну, после трудного дня, но почему-то я не помню ничего: чем я занимался, где я был, с кем общался итп. И так был почти каждый день. Но примерно три-четыре раза в неделю я встречался с своей девушкой Ирой. Мы очень любили гулять, искать приключения на свою задницу, и вообще круто проводить время. После прогулок я зависал в телефоне и весь вечерь на пролёт я с ней переписывался, и ложился спать поздно ночью. И вот в этот вечер я лежал в кровати, уставившись на потолок, и ясно видел в нём отражение проведённого дня. Я был счастлив, в душе я испытывал гармнонию с самим собой.

      Сегодня она встретила меня у моего подъезда (как обычно у нас и заведено), и мы пошли гулять. Погода была не очень– над небом нависли серо-тёмные облака, которые могли дать ливень в любую секунду; но иногда дождик чуть-чуть моросил, но из-за ветра это было вообще стрёмно. Мы пошли наугад, куда-то вправо от дома. Мой дом находиться на крае спального района, а как раз вправо от моего подъезда было продолжение спального района. Мы пошли вдоль этих тупых и уродливых высоких серых домов, которые в сочетании с такой погодой могли подарить тебе чувство пустоты на душе, но… Знаете (может это у меня одного такое), но когда я с своим любимым человеком, то любые бытовые вещи, которые меня бесят, или нагоняют на меня стрём и раздумье– становятся мне по боку. И вот атмосфера такая прям, ну вообще стрём, а вот когда я с ней, то весь мир для меня приобретает цвета. Я шёл, и держал за руку солнце своей жизни, и это солнце светило только для меня одного, её свет и тепло меняли мир в моих глазах, какой бы он убогий не был. Я всё лежал, думал о дне, и тут мне пришла смска от неё.

      – Как ты? Что делаешь?

      – Да нормально. Лежу вот, думаю о тебе. Ты чего да как?

      – Всё хорошо. Маме сейчас помогала– посуду мыла. Слушай, классно мы сегодня погуляли.

      – Да, мне тоже понравилось. Особенно когда мы с тобой замёрзли, и во дворе сели на лавку и жались друг об друга, блин, это было классно.

      – Мне с тобой всегда тепло, когда ты рядом.

      – Мне с тобой тоже.

      – И ещё, спасибо за пироженку! Было вкусно!

      – Да ладно тебе… Не за что.

      – Блин, меня мама опять зовёт ей помочь, потом напишу, хорошо? Я тебя сильно люблю. Давай пока.

      – Я тебя тоже люблю. Пока.

      Как это у меня из головы вылетело! Да, точно… Шли куда-то вперёд, и тут ветер подул ещё сильнее, и начало моросить. Замёрз тогда сильно, а в кафешку идти было “не очень” греться. Завернули в дворы, и сели на огороженную стенками лавку, и прижались друг к другу. И чем сильнее жались к друг к другу, так теплее было, а когда целовались, то вообще мурашки по коже бежали от крутизны ситуации. Ну а потом в кафешке согрелись кофейком и пироженными, блин, было классно.

      30 сентября.

      Вечером пошли с Ирой в кино. Был какой-то страшный фильм, и всё время Ира жалась ко мне, обхватив мою руку, а когда был страшный момент, то она вцеплялась и когтями, чуть не вскрикивала. А мне было вообще всё равно, посидел и посмотрел в своё удовольствие. Когда мы вышли из кинотеатра, то время было уже часов семь, и было очень темно. Я провожал её до дома, и мы шли по улицам города, освящённых светом фонарей. Мне особенно нравилось смотреть под ноги и видеть в лужах отражение этого мира, и я находил в этом что-то ироничное: лужа– отражение мира.