ФРАНЦИЯ; ПАРИЖ; ОСЕНЬ 1941 ГОДА
Осенний утренний дождь слегка примочил асфальт и молодой курсант в эсэсовском мундире, кутаясь в лёгкий плащ, даже мог видеть своё расплывающееся в лужах отражение.
Он прошёл вдоль сквера, срезал путь через площадь и запрыгнул на трамвай, подцепившись за поручни. Так он постоял, глядя на убегающие позади дома, улицу, скверик и гуляющих по аллее незнакомых стариков. Потом, зайдя в вагон, он присел на свободное место и надвинув на глаза фуражку, казалось, задремал.
Трамвай проехал три остановки.
– Молодой человек, я вижу вы уставший и дома явно расстроенная мама? – услышал курсант голос и словно проснулся.
Над ним стоял офицер, тоже в мундире СС.
– Мама дома ждёт к обеду, раз десятый греют суп… – стихами ответил курсант, равнодушно глядя на офицера.
– Киев прекрасный город, – кивнул офицер и присел напротив, – увлекаетесь Булгаковым? – спросил офицер.
– Есть немного, – улыбнулся курсант, достал из плаща книгу и протянул её офицеру, – «Белая Гвардия», – как-то восторженно сказал он, – замечательная книга! Не читали?
– Имею с дарственной подписью от автора, – взял книгу офицер, – но знаете ли, давно не видел этих строк! Вы не будете против, если я позаимствую её у вас на вечер? Вспомню, знаете ли, голос моего друга?
– Берите, господин штурмбанфюрен, – улыбнулся курсант, – отдадите когда посчитаете нужным.
– Спасибо, Юра, – кивнул человек и глянул в окно, – ну, прощу прощения, моя остановка. Кланяйтесь Елизавете Юрьевне от меня.
Офицер сошёл на остановке. Курсант, Юра, посмотрел на него через окно, усмехнулся и откинулся на спинку. Теперь, он уже весело разглядывал пробегающую за окном улицу…
…спустя пару часов…
Начальник диверсионной школы молчал, хотя был вне себя от ярости. Он вытирал пот со лба и глядел на пустой, открытый сейф под столом. Его адъютант стоял рядом и молча тупил взгляд, часто поглядывая на своего начальника
– А он сейчас приедет, – повторял начальник школы, – кто сюда имел доступ? – глянул он на адъютанта.
Адъютант только пожал плечами.
– Вы не знаете кто имел доступ к хранилищу фотокопий архива школы? – посмотрел начальник на адъютанта.
– Только двое, – проговорил адъютант.
– Хотите угадаю? – одел фуражку начальник, – Вы и я?
– Никак нет, господин штандартенфюрер, – ответил адъютант, – я Вас не считаю. Кроме меня и Вас, ещё штурмбанфюрер Кузмин-Караваев.
– Где штурмбанфюрер Кузьмин-Караваев? – посмотрел на адъютанта начальник.
– Вчера убыл с инспекцией учебной базы в Бельгии, – ответил адъютант.
В коридоре послышались тяжёлые шаги и скрип сапог.
– Ну вот и всё, он идёт, – посмотрел на двери начальник школы.
В дверях появился человек в широком плаще с петлицами группенфюрера. Он остановился, посмотрел на начальника школы, адъютанта и глянул на сейф.
– И что тут произошло? – спросил группенфюрер.
– Похищен архив школы, – ответил начальник.
– Вам не кажется, что для архива, это слишком маленькое хранилище? – указал на сейф группенфюрер.
– Тут были негативы фотоплёнок, с перефотографированными документами, самыми важными, – ответил начальник, глянув на него в ответ.
– Да? – удивился группенфюрер, – и чья это была дурацкая идея, всё переснять и запереть под столом у секретаря?
– Штурмбанфюрера Кузьмина-Караваева, – ответил, посмотрев на открытый сейф, начальник школы.
– И где он, Кузьмин-Караваев? – спросил группенфюрер.
– В Бельгии, – развёл руками начальник.
– Это всё, господин штандартенфюрер, – глянул на на начальника группенфюрер, – так говорите, штурмбанфюрер Кузьмин-Караваев в Бельгии?
– Он инспектирует нашу учебную базу, вместе с генералом Туркулом… – начал было отвечать начальник.
– Генерал Туркул прибыл сюда со мной, – ответил группенфюрер, – и у него не было запланировано никаких встреч. Тем более, у него не было запланировано встреч с штурмбанфюрером Кузьминым-Караваевым, штандартенфюрер. Потрудитесь объяснить, как к Вам попал Кузьмин-Караваев и чем он тут занимался.
– Кузьмин-Караваев, имел рекомендации от генерала Скородумова. Эти рекомендации безупречны, – ответил начальник.
– Где эти рекомендации? – глянул на адъютанта группенфюрер, – генерал Скородумов арестован гестапо и уже месяц сидит в камере, на Принц Альбрехт-штрассе, в Берлине! И его допрашивает РСХА!
– Были тут, вместе с негативами всего нашего архива, господин группенфюрер, – ответил адъютант.
– Понятно, – кивнул группенфюрер, – ушли все данные, на все подготовленные нами диверсионные группы. И проблема в том,