– И что Шепелев?
Даже первую песню тогда не дослушал, остановил меня и сказал: «Вот что, Егор, я могу сделать из тебя звезду. Но пахать придется день и ночь». Я согласился, настоял только, что закончу институт. И вот после лекций сразу мчался на студию и там начиналось: педагоги по вокалу и актерскому мастерству, занятия с хореографом, бесконечные репетиции и поиск своего репертуара… Уставал как собака, не высыпался постоянно, и был безмерно счастлив, когда получил диплом. Надеялся, что станет полегче, появится свободное время, да хотя бы спать больше буду! Ага, не тут-то было. Каждую неделю концерты и выступления в клубах, съемки клипов и записи альбомов. Хорошо хоть образ мне придумали – ловелас и прожигатель жизни. И чтобы поддерживать его, я должен был несколько раз в неделю тусить в клубах и на светских раутах. Хотя бы там я немного отдыхал. Но приходилось постоянно позировать для репортеров в обнимку с разными девушками, изображая Дон Жуана.
– Неужели тебе это не нравилось?
Ну, как тебе сказать. С одной стороны, вроде как грело самолюбие. Видеть везде свои фотки с шикарными девчонками – актрисами, фотомоделями, светскими красотками. А с другой – ведь ненастоящее всё это было: приторные улыбки, поцелуи куда‑то в воздух возле уха… Они все время играют на публику. Впрочем, как и я должен был играть.
Иногда уставал от этого. До жути хотелось настоящих улыбок, искренних чувств. Поэтому любил общаться с фанатками. Они такие искренне восторженные и влюбленные, казалось, готовы были ради меня на всё. А потом понял вдруг, что и это ненастоящее. Они любили и обожали не меня, а образ, созданный имиджмейкерами и стилистами, ну и еще им нравилось, как я пою. Но это ведь тоже не я…
– Как это? Неужели твои песни не отражают твой внутренний мир?
Нет, ведь писал их не я. Песни отбирает мой продюсер из того, что, по его мнению, подходит под мое амплуа. То, что будет хорошо продаваться, то, что будет слушать основная масса людей… Сам я пишу совсем другие песни.
– Ты пишешь песни? О чём они?
Хм… Они о маленьком мальчике из детского дома. О его мечтах и тайных желаниях, о трудностях и лишениях, о том, как он хочет найти родителей… Они получаются очень личные и я пока не готов их кому-то показывать. Наверное, не перерос еще. Может, где-то в душе я всё еще тот маленький детдомовский мальчик.
– Помнишь, на что потратил свои первые большие деньги? Сколько это было?
Пятьсот тысяч. Первый большой концерт в каком-то ДК. До этого были пятьдесят – сто тысяч за выступления в ночных клубах. Вообще‑то, за выступления дают больше, но процентов семьдесят берет продюсер – на оплату разных расходов, гонорары музыкантам, зарплату педагогам и стилистам и прочее.
На что я потратил. Будешь смеяться. Я купил себе крутой игровой комп с шикарной стереосистемой, большим экраном, игровой мышкой и разными джойстиками. Всегда о таком мечтал, завидовал парням в общаге, у которых был собственный компьютер, мне‑то приходилось в библиотеке заниматься. Потом, когда стал что-то зарабатывать, купил ноутбук. Но это было все равно не то. А этот новый комп со всеми прибамбасами занимал полкомнаты в той маленькой однушке, что я снимал поначалу. Но я был счастлив, когда приползал со студии домой и видел материальное свидетельство своей крутизны.
– Ты как-то сказал Ксюше, что у тебя до нее несколько месяцев не было девушки. Почему? Или всё-таки соврал? Что для тебя значат отношения?
Девушки, и правда, не было. Я очень много работал тогда. Сил на что-то еще вообще не оставалось.
Многие знают, что нужно много пахать, чтобы стать популярным. Зато потом, как думают они, можно будет плевать в потолок и купаться в лучах славы. Это не совсем так. Когда становишься популярным, пахать приходится больше. Потому что начинают приглашать на интервью, съемки телепередач, выступить в радиоэфире, спеть песню-две на каком-нибудь значимом открытии чего-то там… Бывает, твой день расписан по минутам. А ведь еще надо репетировать и записывать новые песни, снимать клипы, заниматься с педагогами… Плюс плановые концерты и турне, выступления на корпоративах и днях рождения. Не знаю, сколько там человек составляют мой график, но порой мне кажется, что они искренне верят, что существует