За место для подвига нужно платить. Ирина Александровна Андрианова

х перевалов и сделать сэлфи на живописной вершине. Обычно подавляющее число участников коммерческих «единичек» (низшая категория сложности; всего их 6) составляют девушки. Злые языки даже утверждают, что они отправляются в путешествие в поисках мужа. На самом деле все, конечно, сложней: девушки отправляются в поисках романтического подвига, который благодаря культурной традиции очевидней всего рифмуется с «рюкзачным» походом. Развитие технологий в области производства снаряжения (то, в чем ходили в походы в 60-е гг. прошлого века, и то, в чем ходят сейчас – небо и земля в плане комфорта), транспортная доступность ранее недостижимых + возросшая платежеспособность молодежи (в те же 60-е молодой человек в 25 лет был уже обременен семьей и не мог потратить много денег на поход; современные успешные «синглы» продлевают беззаботную обеспеченную юность чуть ли не до 40 лет) – все это в совокупности увеличило аудиторию спроса на подобное времяпровождение в несколько раз. Логично, что появилось предложение сделать товар под названием «походная романтика» еще более удобным в потреблении. К тому же, услуги специалистов бывают объективно полезны. Людей в мире все больше, а территориального ресурса – все меньше. Популярные в прошлом туристические маршруты местами оказываются непроходимыми просто из-за того, что проходы перегорожены (законно или нет) заборами. Опытный гид нужен хотя бы для того, чтобы показать группе гарантированно проходимый маршрут, либо чтобы заранее договориться с владельцем забора (возможно, некоторые турфирмы оказываются заинтересованы в этих препятствиях, которые дают им монополию на проход, но это совсем другая тема).

      Но что любопытно, в последнее время за деньги продаются и более сложные и опасные путешествия. Недавно я увидела рекламу коммерческих горных походов 2,3 и даже 4 (!) категории сложности. Это удивило меня по двум причинам. Во-первых, людей, способных преодолеть сложный маршрут, по определению гораздо меньше, чем потенциальных участников «единичек». Неужели же эти герои не могут вписаться в некоммерческий поход? Впрочем, сразу подоспел ответ – а почему бы и нет? Из-за повышения комфортности снаряжения спрос вырос, и некоммерческих походов действительно на всех не хватает. Но возникает другой вопрос: как такая специфическая практика, как совместное прохождение сложного и опасного маршрута, может в принципе продаваться за деньги? Дело в том, что обязательными компонентами горного похода 3-4 к.с. являются такие вещи, как дружеские взаимно-доверительные отношения в команде, готовность рискнуть собой ради другого и т.п. Возможно, я что-то не так понимаю, что мне кажется, что предварительный сбор с каждого участника в пользу организатора по 25 тыс. р. (помимо всех прочих накладных расходов) подобным братским отношениям в группе заведомо не способствует. Во всяком случае, применительно к руководителю. Как участники могут рисковать собой ради него, если ему за риск как бы уже «уплочено»? Но, повторяю, что я могу и ошибаться. Современные «тройки» и даже «четверки» – отнюдь не такие тяжелые, как аналогичные категории 50 лет назад. Все маршруты десять раз разведаны и истоптаны. Высокотехнологичное снаряжение облегчает жизнь и тем самым уменьшает потребность в перечисленных выше «лирических» компонентах: дружеская близость, взаимовыручка, готовность к самопожертвованию. Вполне вероятно, что нынче и в сложных походах могут практиковаться отстраненные взаимоотношения типа «продавец-клиент». А значит, в будущем могут появиться и коммерческие «шестерки», т.е. продажа упакованного риска «высшего класса». В конце концов, на Западе турпоходы и горные восхождения давно организовываются именно на коммерческих принципах. Иное – скорее исключение. Наша походная лирика – наследие традиций советского туризма. И как бы не хотелось мне заявить, что они живы несмотря ни на что – увы, это не соответствует действительности. И не только оттого, что все вокруг пропитались тлетворным духом капитализма. Прежде всего, по вполне объективной причине: места для привычного формата подвига действительно становится все меньше, и возросшее число желающих приходится фильтровать с помощью имущественного ценза.