***
– Сынок, пора вставать!
Зайчонок натянул одеяло на голову и громко засопел, усиленно изображая спящего.
– Я знаю, что ты не спишь, – сказала зайчиха и пощекотала заднюю лапу, высунувшуюся из-под одеяла.
– М-м-м, – недовольно промычал зайчонок, повернулся на бок и поджал задние лапы к животу.
Терпение зайчихи кончилось и она воззвала к мужу:
– Лев, без твоей помощи никак!.. Он уже четверть часа изображает сонную тетерю!
Всплеснув лапами от избытка эмоций, она с удивлением опустила вниз глаза. В правой лапе, между сжатыми пальцами, блестели отполированными боками светло-розовые бусы, которые она искала уже добрых пять минут, прерываясь на попытки разбудить сына. «Ах, что за день, что за день! С самого утра все не так, как надо!» – тихо воскликнула она, одевая бусы на шею. Перед тем как начать по третьему кругу проверять ящики комода в поисках платка на плечи, она разгладила несуществующие складки на подоле небесно-голубого платья, надетого ввиду особого события – Присвоения имени единственному сыну.
Отец зайчонка – представительный заяц среднего возраста поправил сползающие с носа круглые очки в бронзовой оправе и посмотрел на сына. Также, как и супруга, сегодня он надел выходной костюм: белую сорочку, синий пиджак и коричневые штаны. На шею повязал коричневый галстук-бабочку. В отличие от жены Розы, он пребывал в более спокойном расположении духа. Именно поэтому он ничего не потерял, и был готов выйти в любую минуту.
В тот момент, когда зайчиха обратилась к нему за помощью, заяц сидел за кухонным столом и читал одну из множества книг, занимающих почти полностью три книжные полки. Будь его воля, литература по травоведению и медицине занимала бы не три, а целых пять полок. А лучше – семь. Но этот просветительский порыв пресекла своим категорическим протестом Роза, заявив, что книги он может коллекционировать у себя в травницкой, а дома и так уже не продохнуть от пыли, которой они моментально покрываются. К тому же сын учится в школе, и ему нужно место под учебники. И Розины журналы тоже должны быть там, где им положено – то есть на полке, а не пристраиваться то на комоде, то на столе. В результате половину третьей полки отвоевали себе учебники сына и журналы Розы по рукоделию и домоводству.
Полное имя отца зайчонка – Клевер. Но близкие и друзья называли его коротко – Лев. В одной из книг, найденных рядом с Деревянным Грибом, значился зверь с таким же названием. Он был похож на песочного цвета рысь с пышной гривой.
С отцом у зайчонка были настоящие мужские отношения – без лишних сантиментов и настроенные на диалог. Мама же, напротив, очень бурно реагировала на всё, происходящее в жизни сына: могла полчаса ругаться за порванные штаны или целый день радоваться пятёрке по математике. И что такого в этой пятёрке, спрашивается? Контрольная же простецкая была. Хотя, всё равно, приятно…
Однако бывали случаи, когда отец просто указывал, а не пытался договориться с сыном. Причиной тому служили бесплодные попытки Розы убедить сына что-то сделать, после которых она обращалась ко Льву за помощью. И тогда Лев внимательно смотрел на сына, демонстративно прочищал горло, и обращался к нему так: «Кхм. Сын, это для твоего же блага…» или «Кхм. Ты ещё маленький, чтобы понять, поэтому…».
Поскольку мнения о своём поведении у зайчонка и его родителей часто расходились, комбинация «просьба мамы – кашель папы» воспринималась зайчонком моментально. Чтобы избежать дальнейших нравоучений, он, с недовольными вздохами и тихим бурчанием под нос, делал то, о чём просили. Хотя и тут бывали исключения, и в результате зайчонок оказывался в воспитательном углу. В котором, между прочим, не было ничего интересного, кроме паутинки под потолком. Да и ту при очередной уборке мама убрала. В общем, это очень несправедливо и скучно – стоять в углу!
Успокаивал свой мятежный дух зайчонок тем, что он рано или поздно станет взрослым и у родителей больше не будет над ним такой преступной (да-да, нельзя так поступать с зайчатами!) власти.
Вот и сейчас, вняв просьбе жены, Лев громко кашлянул, выразительно глядя на сына. Это был сигнал для зайчонка, который нельзя было игнорировать. Иначе себе дороже. Поэтому он со вздохом вылез из-под тёплого и уютного одеяла и недовольным сонным голосом спросил:
– Зачем так рано вставать-то? Выходной же. В школу не надо…
– Ты же видел письмо, – отец показал рукой на полку, где на журнале Розы лежал небольшой белый конверт с изображением лисицы и ворона. – Сегодня ты идёшь на Присвоение.
– А-а-а, так это всё из-за письма!.. И что в нём такого, чтобы в такую рань вставать… Всего-то и нужно, прийти к старой вороне и лисе… – его повествование прервал мамин шлепок по правому уху.
Отец лишь хмыкнул, пряча улыбку.
– К какой старой вороне! Горе, а не сын, в самом деле! Хорошо, что бабушка тебя не слышит, а то досталось бы и тебе и мне с отцом вместе взятым. Ты пойдёшь в Мудрому Ворону, запомни! К Мудрому Ворону и Сумрачной Лисице на Присвоение. Они на тебя посмотрят и дадут имя в соответствии со способностями и судьбой. А для