«БМВ» въехал во двор через массивные высокие двустворчатые двери, сохранившиеся еще с тех времен, когда здесь размещался ЦК КПСС. Сейчас здесь была Администрация Президента РФ. Остановился у дверей.
Появился мужчина в безупречном черном костюме, белоснежной рубашке, черном галстуке и в таких же черных до блеска начищенных полуботинках. Под пиджаком угадывалась наплечная кобура.
Из автомобиля вышел мужчина в штатской одежде, годами гораздо старше встречавшего.
Последний, поправив галстук, спросил:
– Генерал-лейтенант Вельяминов?
Мужчина из машины улыбнулся:
– Вам же прекрасно известно, кто я.
– Извините, служба. Разрешите представиться: майор Федеральной службы охраны Кабаев.
– Очень приятно.
Мужчина достал удостоверение, предъявил майору.
Тот кивнул:
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, прошу за мной. Советник президента ждет вас.
– Машину можно оставить здесь?
– Офицер охраны подскажет, где ее поставить.
– Ну, что ж, пойдем, майор.
Они поднялись на второй этаж. Пошли по длинному коридору, с обеих сторон которого находились приемные и кабинеты. Старший офицер службы охраны остановился в торце этажа, указал на дверь. Внешне она не отличалась от других, только на ней не было привычной таблички.
– Вам сюда.
– Благодарю, вы со мной?
– Нет. Я свое дело сделал.
– Ну, тогда счастливо отдежурить.
– Спасибо, товарищ генерал.
Майор открыл дверь, генерал вошел.
Навстречу из-за стола поднялся молодой человек:
– Здравствуйте, Аркадий Анатольевич.
– С кем имею честь?
– Помощник советника президента Орлов Леонид Сергеевич. Алексей Петрович Воронин ждет вас.
Генерал подал руку молодому человеку и вошел в кабинет:
– Разрешите? – спросил он.
Советник улыбнулся, он хорошо знал генерала – заместителя главнокомандующего Сухопутными войсками:
– Разрешаю, Аркадий Анатольевич.
Генерал и чиновник пожали друг другу руки.
– Проходи, Аркадий, присаживайся в кресло у журнального столика, там удобнее. Кофе, чай?
– Нет, Алексей Петрович, обойдемся без этого.
– Дело хозяйское. Ну рассказывай, как служба, как семья?
– Все нормально. Сын, ты знаешь, в Генштабе служит, уже подполковник, дочь защитила диссертацию, преподает в университете. Вроде собирается замуж, да и пора, но… пока вопрос подвешен. Нормально. У тебя как?
– А я своих почти не вижу, как началась кампания в Сирии, так приходится работать с утра до позднего вечера.
– Из этого следует, что твой вызов связан с Сирией?
– Не совсем, но дело очень серьезное. С тобой должен был встретиться «сам», но ему пришлось лететь в Пекин.
– В курсе.
– Поэтому разговор с тобой поручен мне.
– Ну, что ж, давай поговорим. Что за дело?
– Уже то, что встретились мы не в Кремле, а в Администрации, говорит о том, что предстоящая работа носит гриф «Совершенно секретно».
– А когда и что у нас было не «Совершенно секретно»?
– Тоже верно. В общем, так, Аркадий. Ты знаешь, о чем договорились при крайней встрече президенты России и Турции.
Генерал посмотрел на советника:
– Ты имеешь в виду инициативу по Идлибу?
– Совершенно верно. Эта инициатива имела целью предотвратить имитацию химической атаки в городах провинции и, как следствие, нанесение ракетного удара США и их ближайшими союзниками. Однако, по данным разведки, Вашингтон не намерен отказываться от своих планов. Белому дому нужен этот удар.
Вельяминов расстегнул пиджак: несмотря на конец лета, погода в Москве была жаркая. В кабинете было душно даже при работающей охлаждающей системе.
– В принципе мы, я имею в виду руководство Главного штаба Сухопутных войск, ничего другого и не ждали. А группировки ВКС и ВМФ, находящиеся в Сирии и в Средиземном море, готовы к нанесению ответного удара по территории, контролируемой поддерживаемыми западной коалицией всевозможными организациями так называемой умеренной оппозиции. К тому же мы перебросили только за последнюю неделю сирийским правительственным войскам два дивизиона систем С-300. Это значительно усилит оборонительный потенциал войск Асада, и вряд ли третий удар будет иметь больший эффект, нежели первые два.
– Как знать, Аркадий, Служба внешней разведки проинформировала президента, что на этот раз американцы, британцы и французы намерены применить не