худи.
среды тысяч огней нет общих черт,
от твоей любви меня тошнит, будто внутри червь.
он засел мне в желудок, пробивается в мозг,
отпусти, говорю я, мысли мои не трожь!
я сидел в автобусе, смотрел дорогу,
люди искали людей, но никто не искал пророка,
далее был переулок, там стояли сотни блядей, взгляд
их устремился ко мне. Там была ты – одна не блядь,
не стала, как все, шла сама и до талого,
пока в желудке твоего любимого растворялась водочка
талая.
а я стоял, смотрел на тебя, ты не хотела сама
видеть меня и что мне теперь-то сделать?
полезть ли в карман, любимого твоего отделать?
в конце всего наши тела останутся на асфальте мелом.
я заснул где-то в транспорте, в мыслях увидел сон,
там был я и там был ОН, единственный, кто остался,
настоящий русский поэт, на моей коже он написал дифирамбы,
все их посвящая тебе,
но тебе так же было похуй, как было 2 года назад,
я бы взял гитару твою и разбил бы о головы тех,
кто посмел тебя посылать,
но мой взгляд уткнулся в стену, в девственную пустоту,
если раньше хотел я любви,
то сейчас ничего не хочу.
Шествие
Снова вокруг пусто, тени и грязь,
ты паскуда, подонок и мразь,
как только меня не называли,
все они, что лица скрывали.
что за их лицами – грусть и тоска,
правда, жаль таких, но такова судьба,
чтобы мысли не шли мои вновь на таран,
я позову Машу, чей отец Иван.
Она успокоит меня, мозг придёт в самочувствие,
я не чувствую руку, но чувствую твоё чувствие,
шествие по городу клеточных птиц
пройдет без меня. Среди серых гробниц
мне не видно себя.
Memento Mori
Я сочинял по строчке
точно, словно Бог,
когда проблемы били в лоб,
я клал там болт, ложил на бок
Своё безжизненное тело.
Знаешь, оно истлеет где-то,
вся эта бессмысленная туша,
вся моя жизнь – История одной игрушки,
Которая лежит на свалке,
За мной приедет личный водитель моего катафалка,
Хочешь довезу до своей могилы?
Там пока пусто, но есть разбитые бутылки.
Давай выпьем космос с бокалов наших черепов,
Наблюдая время, которое пляшет чередом,
Я каждый раз, делая ход, бросаю кости,
хоть понимаю, что оставлю одни кости
После себя. И ничего больше.
Меня съедает всепоглощающая бездна,
куда ведёт дорога – я не знал
и плаваю теперь в открытом море,
А в голове пластинка – Memento Mori
Ты была…
Ты была так прекрасна…
И ночь холодела, луна
таяла в танце. Ты была…
но всё делось, только куда?
Ты ушла. И ночь зашипела,
луна вниз сорвалась на меня,
ты ушла. небо кипело, да и я
кипел тоже. Ты ушла навсегда.
в проблесках лужи ищу отражение,
чудовище смотрит мне в душу. Я
тоже смотрю на него с отторжением,
пока в сердце сгущаются тучи.
Ты была так прекрасна, такою всегда,
и писал бы тебе сотни, честно, баллад,
но сейчас не хочу, ибо, наверно, хватит с меня,
ведь главное слово: «была», а не осталась всегда.
Русский город
Бывает пишу с улыбкой,
Но сейчас с грустной миной,
Вспоминая, как 5 лет назад,
Россия откусила часть Украины.
И может, не стоит мне лезть,
Ведь жить ещё долго хочется,
Но как же молчать уже здесь,
Когда не сдыхают эти, блядь, сволочи.
Крики: «Украинцы нам братья!»
Оказались, конечно же, ложью,
Писать мне хочется бранью,
Ею одной и не больше.
Я