И тут кто-то опустился рядом с ней на колени. Она не сразу заметила это, погруженная в глубокую молитву. И когда уже встала, почувствовав облегчение, словно Царица Небесная послала утешение, увидела подругу.
– Регина… – прошептала девушка.
– Юля… – девушка поднялась, и Иванченко, расплакавшись, обняла названую сестру.
Подруги вместе отошли к дверям храма, чтобы не болтать тут.
– Тебя отпустили?
– Да, а наших ребят, скорее всего, отправят в ссылку.
– Как жаль…
– Аркаша велел передать, чтобы ты верила и надеялась, что и для них будет милость Божья.
– Спасибо, милая…
Юля неожиданно, прошептав подруге: «Я сейчас…», вернулась в храм и снова упала на колени перед иконой, но уже с благодарностью. Она благодарила и величала Всемилостивую Владычицу.
* * *
Григорий задумчиво стоял у окна в холле и смотрел на то, как Мила, Соня, Владимир, Рустик и Настя играют в снежки. Таким-то Вейковича и застала супруга. Александра тихо подошла и тоже залюбовалась прелестной картиной.
– Тот, темноволосый, татарин? – неожиданно спросил муж.
– Да. Рустик. Его Рустам зовут от рождения. Он аж из Москвы. Родные на него обиделись, когда он принял православие, и ему пришлось уехать в…
– Понятно… татарин, значит, – задумчиво прервал ее супруг. – А тот, второй?
– Наш, русский.
– А он красив, правда? Высокий, статный. Волосы длинные… Бородка аккуратная, небольшая, – отмечал достоинства внешности семинариста Вейкович, и глаза Саши расширялись от изумления. – И при этом заметь: нет у него проплешин на голове.
– Ничего не понимаю! Ты чего, Гринь?
– Второй тоже нормальный внешне, но он не русский, а татарин.
– И что из этого?!
– Не кипятись. Думаешь, в моих словах нет и толики смысла?
– Ты хочешь, чтобы Володя был с Настей? Но он подумывает о монашестве.
– Вот-вот! – Григорий развернулся к жене на каблуках и поднял указательный палец, словно бы ловя Александру на слове. Голос прозвучал при этом с сарказмом, но с потайенной обидой: – Мужик на Руси нынче мельчает!
С этим странным выводом президент зашагал прочь. Саша лишь покачала головой. Что это было? Она толком и не понимала. Как назло, из коридора со стороны правого крыла выбежал министр энергетики, Федор Степаныч. Политик застыл, вопросительно глядя на первую леди. Косые лучи из окна за спиной мужчины освещали его