– Ну чего ты, Региночка, упрямишься? Пообщалась бы. Глядишь: понравился бы тебе тоже.
– Да другого человека я люблю, – понурилась девушка.
– Кого? – бодро спросила Юля, так, словно бы уже желая помочь ей покорять сердце избранника.
– Неважно. Это безответно, – голос прозвучал так грустно, что подруга и Виктория Александровна не решились выпытывать чужую личную тайну.
* * *
Еще ночью на Городок обрушился снегопад. Снег шел пышными хлопьями, как будто бы зима решила заявить о своих правах слишком рано. Утром в пробках встали все улицы. Юля и Регина ехали в автобусе и боялись не успеть в тюрьму. Даже странно звучит. Тем не менее это так.
Но если для Юли время тянулось убийственно медленно, а в душе Иванченко очень переживала и – прости, Господи! – негодовала на водителей, то Регина в мыслях умчалась куда-то далеко, и ей, наоборот, казалось, что все проносится неумолимо скоро. Она вспоминала, как вчера после ужина поплелась к себе, в такую же маленькую скромную квартирку. Новак, конечно же, просили остаться, но девушка не любила докучать людям, предпочитая ночевать у себя. Дома никто не ждал. Все родные давно иммигрировали в родную Польшу, а бедняга не могла последовать за близкими: тут ее держало самое ценное сокровище – его величество театр.
Это самая лучшая профессия в мире. То, что всегда с тобой. То, что и не может быть твоим, чужая личина, все же твоя, твой образ, рожденный тобой, твоим талантом. И никто не отнимет у тебя этого. Если у музыканта могут украсть песню, если писателю его недобросовестный коллега может предоставить неприятный сюрприз в виде плагиата, то актер – он самобытен. Работу актера никто и никогда не украдет. Юля в моменты таких откровений подруги добавляла, что и православие учит, что тебя могут истязать враги, унижать, обворовывать и даже убивать, но душу никто не отнимет. Регина всегда лишь улыбалась в ответ. Кто может понять атеистку, обиженную на Бога и судьбу? Разве что Бог, которого, по ее убеждениям, не существовало. Мир осиротел без Него.
Но подруга… Одно лишь присутствие, один лишь голос Юли, одно лишь касание рукой, и Регине верилось, что рай существует, ведь рядом одна из его обитательниц. Иногда Новак заходила с Иванченко в православный храм и видела, как мягка и как добра эта девушка. Многие воцерковленные сердитые бабушки делали замечания неофитам, а Юля – никогда.
«Уважаемые приятели! – раздался дежурный голос с записи. – Мы прибыли на конечную остановку! Покидая салон, не забывайте свои вещи, о вещах…»
Юля и Регина не дослушали и вышли.
– Ох, уж это новое обращение!.. – проворчал кто-то в толпе, и кто-то отозвался:
– Кузьма изгаляется!
– Не рассуждайте как логопеды! – прекратил разговор кто-то другой.
Отойдя в сторону, достав мобильники с электронными навигаторами, Юля и Регина попытались найти путь до тюрьмы. Для законопослушных девушек это оказалось сложным. Иванченко спросила путь у бабушки добродушного вида, и та,