Глубокие тени по снегу
Глубокие тени по снегу —
Глубокие тени…
Я был или не был? —
Смятенье, порыв, озаренье…
Не надо, не смейся,
Не трогай любимой печали! —
В ней голосом сердца
Немые мольбы зазвучали…
Пройдёшь и растаешь —
Звезды белокурой моленье!
В мерцании звёздном
По снегу – глубокие тени…
И как всегда в конце зимы
И как всегда в конце зимы
Всего лишь крыльев не хватает,
Слова торжественно немы —
Пустые звуки проплывают.
Оставим всё – и на простор,
Остатки снов закинув в тучи,
И посетим отроги гор —
Весна сойдёт к нам правдой жгучей.
Ты ощутишь её прилив,
Увидев птиц седые стаи,
И, робко голову склонив,
Ты спросишь: А снега растают?
И не отвечу я тебе,
Ведь не успею я ответить,
Как ты услышишь: в тишине
Звенит ручей, как правда светел!
И ты поймёшь, что нас с тобой
Ждёт вещий жар земного лета,
И Смерть костлявою рукой
Не заслонит нам жизни света!
Ведь я люблю и сам любим —
Какая истина простая! —
Мы – полетим, мы – полетим,
Как даже птицы не летают!
Мы задохнёмся вышиной
И, заручившись солнца дружбой,
Свих сердец палящий зной
В лицо запустим зимней стуже!
Я напишу сто тысяч строк —
Не меньше, слышишь? Веришь мне?
Лишь горьковатый почек сок
Слегка напомнит о зиме…
Сквозь бессонных ночей вереницы
Сквозь бессонных ночей вереницы —
Губы – жар в родниковом ключе,
Ты затихла испуганной птицей
На моём задрожавшем плече.
Перед этим чуть робким касаньем,
Сдунув призрачный блеск с тополей,
Мир взмолился священным писаньем
Нерассказанной книги своей.
И узнал я в тиши синеокой,
Так что кругом пошла голова,
Как молчанье бывает глубоко,
Как высоки бывают слова!
И застыли испуганно тени —
То ли ночью мы шли, то ли днём,
С нами был лишь Тарковский Арсений,
Да и то в исполненьи моём.
За чертою порога безмолвья
Наплывала на нас пустота,
Ты светилась моею любовью
И читала меня как с листа.
Пара фраз, и секунда застыла —
Вечный миг уходящего дня,
И в безмолвие ночи уплыла
Колыханьем живого огня…
Закат столь звонок и прозрачен
Закат столь звонок и прозрачен,
Что даже вздоха робкий звук,
Что было с солнцем спорить начал,
Затих, твоих коснувшись рук.
Замолк, до губ взойти не смея,
На гулкий пол опал дождём,
И только стены занемели
Воспоминанием о нём.
По серебристой дрожи света
Пробилась явь сквозь сон мечты,
Нет больше стен, картины этой —
Лишь отблеск солнца, я и ты.
И тихо сумерки сгущались,
Я не противился судьбе,
Быть может, мы навек прощались,
Но что до этого тебе?
Последний всплеск… сейчас невольно
Боль сердца в память застучит,
Последний всплеск… но как же больно
Ждать одиночества в ночи!
И как от дикой жажды снега
Трепещет раскалённый зной,
Дрожит моё больное эго
От теней, пущенных тобой!
Но эхом солнечных отплытий
Огромный месяц заблестит,
Взойдёт и свяжет ход событий,
И все сомнения простит.
Сейчас уже уйдёшь, я знаю,
Меня