– Как же не хватает немного пастельных тонов… – Боров нервно перебирал жирными пальцами кнут – но ничего, я сделаю из тебя настоящее произведение искусства!
Этот моральный урод и садист считал себя художником, рисующим болью.
– Да плюнь ты ему в рожу, пусть знает, что тебя так просто не сломать! – отозвался Буч.
– Лучше пусть воду экономит, она ему еще пригодится – отозвалась Анна.
Анна и Буч были лучшими друзьями страдальца и, несмотря на всю их разность, они как-то уживались у него в голове. Анна – белая девушка, на вид не больше двадцати пяти, была сострадательной и несколько изнеженной. Буч же был наоборот, резок, агрессивен, черен как смоль и огромен как бык. И настолько же глуп и прямолинеен. Но Мученик не был сумасшедшим, не подумайте! Просто если бы вы провели всю жизнь в бегах, а каждый, кто вас видел, непременно сдавал вас Инквизиции, то и у вас появились бы друзья, о которых никто не догадывается.
– Чего замолк, ублюдок рогатый?! – заорал Боров и ударил еще три раза. Каждый удар отозвался болью, не такой ужасной как в начале, но все же ощутимой.
Про рога палач, кстати, прав, именно они стали причиной всех бед висящего на цепях под потолком мрачной комнаты Мученика.
Пленник не помнил своего имени и откуда он родом, он не помнил ничего до момента, когда у него на голове выросли рога и весь мир начал за ним охоту. За что люди пытались замучить и убить его, Пленник тоже не знал.
Святая церковь объявила его ни то сатанистом, ни то пособником Темных сил, и никто не стал за него заступаться. Он не знал, за что люди отдали его на истязание этому ужасному палачу? И сколько времени продолжается весь этот ужас?
Боров ушел из камеры, хлопнув за собой тяжелой дверью.
– Ну и что, так и будем висеть и ждать следующей экзекуции? – нарочито деловито спросил Буч.
– А что ты предлагаешь? – хрипло поинтересовался Пленник и ужаснулся собственному голосу.
– Бежать отсюда надо, вот что! Но сначала оборвать жизнь этому ублюдку!
– Ты сам-то веришь, что отсюда есть выход? – страдальчески поинтересовалась Анна.
– Не бывает так, чтобы его не было! Не думаю, что в этом городке так часто используют пыточную. Хоть что-то должно было уже заржаветь или сломаться!
И правда, до того, как руки полностью потеряли чувствительность, Пленник ощущал, что цепь, державшая его в подвешенном состоянии, вся в ржавчине. Буч прав. Сдаваться нельзя, нужно искать выход!
Пленник оглянулся – серые стены его камеры были выложены из нетесаных камней, от времени и сырости помещения, покрытых зеленой пыльцой мха. Рядом с Пленником, подвешенным к потолку, стоял грубый стол, на котором сейчас лежали щипцы, короткий нож с острым, закругленным концом и другие орудия пытки. У двери на полу валялся кнут весь в крови и кусочках плоти Мученика, похоже Боров бросил его, выходя из пыточной на отдых.
Тяжелая дверь из старых дубовых досок, скрепленных кованными полосами, проржавевший замок. У самого потолка крохотное оконце, пропускавшее немного свежего воздуха, но почти не дающее света, на которое сейчас опустилась крохотная птичка. Несмотря на притупившиеся чувства, Пленник заметил, как серенький комочек деловито попрыгал из одного угла оконца в другой и пискнул. В груди Мученика вдруг всколыхнулся теплый комочек, вдохнув в него жизненные силы.
– Глянь! Он красоту замечает даже в таком состоянии! – обратилась Анна к Бучу. – Это феноменально!
– Ну и что? – не понял Буч.
– Слушай, друг, сейчас твои жизненные показатели почти в норме! А пять минут назад ты практически умирал!! – Анна исчезла из поля зрения Мученика, но голос ее был слышен.
– Ты хочешь сказать, что я здоров как бык? – горько пошутил Пленник.
– Нет, но теперь я точно знаю, что ты выживешь, если будешь замечать красоту и не сопротивляться тому чувству, которое у тебя возникло, когда ты эту птаху заметил..!
Пленник и сам почувствовал, что в теле словно дополнительный заряд энергии открылся. И это было очень кстати! Собравшись с силами, Пленник поднял голову и посмотрел на свои руки. То что он увидел сначала повергло страдальца в ужас. От левой руки в районе предплечья осталось не больше мяса, чем на курином крылышке. Кожа свисала лоскутами, тут и там в просвете ран зияла белая кость.
– Что ж, по крайней мере это объясняет, почему мы ничего не чувствуем, – заметила Анна.
Внимание всех троих привлекла одна маленькая деталь – в одном месте на кости была видна трещина. Повернув голову, Пленник в очередной раз обвел взглядом помещение. Каменный пол, каменный потолок, деревянный стол с железными приспособлениями о предназначении которых Пленник мечтал забыть. И ключи, которые Боров в пьяном угаре забыл на краю стола.
– Ну нет, мы на такое не пойдем! – резко взвилась Анна, уловив ход его мыслей . Но Пленник, осклабившись, уже активно орудовал плечом, изгибая руку под неестественным углом. От резких движений