Психиатр думает, что я избегаю общества людей, потому что боюсь быть не понятой, хотя я так не считаю.
В свои четырнадцать лет я мечтала, как и любой другой подросток, путешествовать, перепробовать всю еду, какая только есть на свете, научиться играть на тромбоне, любить, испытывать все эмоции, – жить.
Но потом что-то случилось, и я начала отстраняться от своих желаний.
В семнадцать мне поставили смертельный диагноз, я справилась с болезнью, а после потеряла родителей…
Этого я не смогла пережить. Пять лет я находилась в забвении, будто в очень плохом фильме. Я жила вместе со своей сестрой – Бет – и семьей дяди в родительском доме. Окончив школу, я решила поступить в местный колледж, но после двух с небольшим лет обучения ушла. Мне потребовалось повторное лечение, и меня отправили на реабилитацию. Мне хотели помочь побороть депрессию, но мне не нужна была помощь, я не хотела, чтобы меня спасали.
Время пролетело незаметно, плохое кино стало еще хуже. Когда мне исполнилось двадцать три, Сэм объявил, что улетает с женой в Швейцарию, и сказал мне ехать с ним, Бет не хотела уезжать, но я знала, что она и без меня справится. Она только оканчивала колледж, ей не хотелось расставаться с родным местом.
Три года в Швейцарии дали мне новое начало. Я прошла курс реабилитации, как душевно больной человек с ОКР, устроилась на работу в небольшой книжный магазинчик, освоила конную езду, у жены дяди – Сесилии – была подруга, которая владела конюшнями. Я очень полюбила лошадей. Через год после пребывания Бет объявила, о рождении ребенка и что его отец сбежал, так и не приняв ответственность. Я была готова вернуться, но Бет сказала, что сама справится. На третий год пребывания в Швейцарии кое-что случилось, это вынудило меня немедленно ее покинуть. И больше не вспоминать об этом месте.
Поэтому я решила вернуться. К сестре, к маленькому Джиму.
К старому началу.
Теперь я искала новую работу.
1
Уже три дня Бет таскала мне газеты, где я искала подходящую для себя работу. Но безуспешно – везде требовался опыт и рекомендации, которых у меня не было. В Швейцарии я не задумывалась о завтрашнем дне, а вновь очутившись дома, эти мысли снова окутали меня как шерстяное одеяло, из которого я хотела выбраться.
– Лу, сколько объявлений ты уже обзвонила?
– Пять, не считая одного психа 18 лет, которому нужна сексуальная няня.
Мы с Бет хихикнули.
– Все так плохо? – спросила сестра.
– Везде нужны рекомендации, опыт, а у меня их нет, – простонала я.
Хоть я и работала в Швейцарии в небольшом книжном магазине, это не могло принести мне много пользы при составлении резюме. Я даже не знала, что ищу. Пока Бет не дала мне газету, в которой одно объявление она обвела.
– Вот.
Я взяла газету и начала читать:
«Требуется няня, которая хорошо ладит с детьми. Опыт работы не обязателен, и так далее, и тому подобное. Обращаться по номеру: 3283466 – Дэниел Митс».
Я зажмурила глаза, сделала глубокий вдох и сказала:
– Ладно.
Набрала номер, и стала ожидать, слушая гудки. Ответил негрубый голос, говорил он правильно и быстро, но, к сожалению, не представился, сказал, что в семье четыре ребенка, назвал адрес и сказал, что они будут рады принять меня сегодня вечером и посмотреть, найду ли я общий язык с детьми.
Я положила трубку и через минуту размышлений сказала сестре:
– Бет, четыре ребенка.
Сестра поначалу удивилась, но ее лицо быстро смягчилось, и она ответила:
– Лу, ты справишься, дети – цветы жизни, помнишь? Что наденешь? – спросила сестра.
– Черт, а что, нужно что-то официальное? – спросила я с гримасой боли, и так зная ответ.
– Конечно!
– Бет, ты же знаешь, если в одежде мне будет некомфортно, я не смогу сосредоточиться. И налажаю.
Сестра закатила глаза и сказала мне собираться, а сама пошла в свою комнату проверить, спит ли Джим.
У меня было не так много официальной одежды, пришлось соображать на ходу. Учитывая, что я из своей кофты не вылезала две недели, мои сборы затянулись. В итоге я надела черные зауженные брюки, свободную блузку бирюзового цвета и темно-алый жилет.
Приехав на Авеню Гарден, я поняла, что совершенно не подготовлена к такому шикарному месту, я растерялась, частные дома, которые предназначены только для богачей, и в голову пришлась мысль, что я недостойна этого места. Навряд ли возьмут такую, как я, ведь я была из «простых» смертных, а внешний вид не превышал тридцати долларов. Простояв около пяти минут на улице, разглядывая сады домов и фасады, я наконец вышла из ступора и направилась к дому 5B. Я подошла и позвонила в звонок. Никто не открыл, я простояла три минуты, но звуков и шагов с противоположной стороны двери так и не