На крыше отдохнуть посмела.
В томленье мрачном и глухом
Она, несчастная, скиталась
И, слыша грозных сил разгром,
Их бранью тихо упивалась.
Так на войне слепой старик
Во мраке слушает всечасно
Звук канонады громогласный
И видит, видит прежний миг.
И так она ждала. Но вскоре,
Привыкнув к грому поневоле
(Все дух наш может восприять),
Устав просвета бури ждать,
Она взлететь уже собралась,
Как тут, сквозь дождь, к ней новый звук
Пробился из тумана вдруг.
К ней будто бездна отзывалась.
С ней будто говорила ночь:
«Куда, зачем ты прянешь прочь?
Куда свой путь сейчас направишь?
Взгляни на Ад у наших ног,
Едва ли Господа прославишь
Чрез тот переступив порог.
В такую ночь здесь все смешалось.
Я верю, ты уже заждалась
В сей юдоли людских забот.
Но даже вам, блаженным, ход
На небеса сейчас заказан.
Ступи лишь с камня, тут же разом
В Ад, бездну мрака попадешь,
Путь же обратно не найдешь».
«Кто ты, советчик, знаю мало, —
Душа смущенно вопрошала, —
Немного опыта храню,
Но все ж тебя благодарю,
Хотя во тьме не вижу ясно.
Кто ты? Скажи?» Но смех ужасный
Одним ответом мрачным был.
И снова мрак заговорил:
«Ну что ж, смотри. Вглядись полнее,
Сквозь дождь. Сквозь то свеченье дня,
Каким ты, плотью уж хладея,
Еще была окружена.
Смирись теперь со тьмой кромешной.
Твой путь, хотя и неизбежный,
Но задержись у кромки дна
И, может, разглядишь меня».
Пристально, мыслью цепенея,
Без сил унять во членах дрожь,
Подвинувшись вперед вернее,
Глядит она. Свой пыл умножь!
Дождись лишь молнии сиянья,
Сверкнула! В миг освещена,
Пред нею в черном одеянье
Фигура в двух шагах видна:
Костлявый горб спины изгиба,
Две лапы с крюками когтей,
С руками схожие правдиво,
Вцепились в выступы камней.
То человек или собака,
Старик ли дряхлый, волк лесной
С шакала мордою, однако,
Сошлися здесь стезей одной.
И черт тех безобразных выше,
Страшнее крайней худобы,
Был взгляд двух глаз в кровавых нишах —
Безумный лик его судьбы.
Все было видно лишь мгновенье,
Затем пропало озаренье,
И, громом вслед сотрясена,
Грозы вернулась пелена.
Душа в смятенье отступила.
В том проблеске грозы вокруг
Ей как отверстая могила
Явилась отраженьем вдруг.
Она вновь Смерть обозревала,
Туманный видела покров
И вновь ее ужасный зов
В речах его она узнала.
То страшный демон был на крыше.
Кто он? Зачем сюда пришел?
Зачем в забытой Богом нише
Над всеми взгромоздился он?
Чья жертва скрытых злодеяний?
А может, что еще верней,
Он здесь из-за своих стараний
И сам всему и всем злодей?
Душа едва ли понимала.
Хоть буря от нее скрывала
Сам облик силою дождя,
Она, весь слух в него сведя,
Все ж слышала его дыханье —
В нем человека вздох простой
И зверя хриплое стенанье
Своей мешались чередой.
Ей вздох тот был всех боле страшен.
Но что ж, пускаться дальше в путь,
Во мрак, между собора башен,
Над крышами и, как-нибудь
Преодолев ветров стенанья,
В предвечный преступить предел?
Душа взглянула с содроганьем
На небо – там весь Ад горел.
Но демон близ нее узрел,
Почувствовал ее страданье.
Едва она лишь отвернулась,
Как