Андрея больше нет. Он когда-то был, а теперь его нет. Это конец истории. И, кажется, что читать эту книгу стало теперь совершенно бессмысленно, раз его уже нет. Но разве есть смысл знать, что Андрея больше нет, не узнав, кем он все-таки был? Я хочу рассказать вам эту историю, потому что это часть моей жизни, которая никогда не повторится. Я знаю. Но это было… хотела сказать «феерично». Но скорее всего это просто «было». Я назову мою книгу историческим романом, ведь наша с Андреем любовь – уже история, и некоторые подробности я начинаю забывать. Возможно, мой мозг заполняет эти пробелы вымышленными фактами и выдает их мне за чистую правду. Но это не важно. Что бы он сейчас не придумывал, наши отношения были лучше. Они были живые, напряженные и больные, но вспоминать о них мне приятно. Поэтому я хочу рассказать вам про момент нашей жизни, где мы были бесконечно счастливы и нет. Конечно, вы можете просто закрыть книгу и пойти дальше пить чай или разговаривать с близкими и не узнать, что бывает с другими людьми, когда их пути пересекаются в определенный момент. Когда они совершают непростительные ошибки, уходят от ответственности или мучаются совестью всю оставшуюся жизнь, и что бывает, когда люди считают себя самыми умными и правильными, что не все романтичные фразы столь романтичны в реальности. И если, конечно, вы все же согласны со мной то, пожалуй, давайте начнем.
Я расскажу вам историю про девочку. Возможно, со многим в моей истории вы будете не согласны, и, возможно, эта девочка вызовет у вас отрицательные эмоции, но я готова к этому. Пока мы не научились изменять прошлое, придется воспринимать его как данность и просто научиться жить с этим.
Иногда кажется, что у всех нас разные печали,
Но нет, печаль всегда одна.
Лишний раз не сказали "люблю",
А теперь уже слишком поздно.
***
Жаркий июльский вечер не предвещал ничего хорошего девочке. Это было совершенно обычное 4 июля 2004 года. Настолько обычное, что вы, наверное, и не вспомните, чем занимались в тот вечер. Скорее всего, были на улице и ждали дождя. А девочка? Девочка просто прогуливалась по знакомым улицам знакомого и нелюбимого ею маленького города, который был недалек от столицы, и думала о чем-то своем, загадочном, строила планы и слушала музыку в плеере. Играла что ни на есть любимая музыка, и можно было даже заметить, что девочка слегка пританцовывала в такт родным ритмам.
Что происходило в тот момент в моей голове, я уже и не вспомню, но думаю, мои мысли были направлены на воспитание беспородных щенков, родившихся за пару дней до этого под проливным дождем во дворе моего дома. Так как их мама всегда находилась под нашим чутким присмотром, роды у нее, конечно же, тоже принимали мы с подругой. Щеночков было одиннадцать. Этих беспомощных комочков без взглядов на мир приходилось оберегать в три раза сильнее, чем взрослую собаку.
Лимонно-желтый автомобиль резко затормозил за моей спиной. Я не слышала визжания шин, не слышала открывания двери и оклика меня, в моих ушах играла песня «Hey, Bonito», и это, пожалуй, все, что я могла слышать в тот момент. Дверь закрылась, и автомобиль медленно поравнялся со мной. Он ехал настолько медленно, насколько вообще мог медленно ехать спортивный автомобиль. Так мы следовали минуты три. Я, пританцовывающая и в наушниках, и лимонно-желтый спортивный автомобиль на черепашьей скорости. Когда я, наконец, повернула голову вправо, то увидела автомобиль, а в нем молодого красивого парня. У него были светлые выгоревшие волосы, слегка зачесанные наверх, как делали многие в начале двухтысячных. Широкие темные брови обрамляли его голубые глаза. Нос прямой, не широкий, средней длины, наверное, именно о таком мечтают многие. Его по-мальчишески пухлые губы были растянуты в улыбке, обнажая красивые белые ровные зубы. А в одном ухе висела маленькая сережка-колечко. Он, правда, был довольно привлекателен, но не слишком. Его кожа была темной от загара, словно он только вчера вернулся с берега Барбадоса. Я остановилась, и автомобиль замер тоже. Парень опустил боковое стекло, высунул руки и что-то начал быстро говорить мне. Я поняла это по движению его рта, но ничего не расслышала. Тогда, сняв наушники, я уловила конец фразы:
– …узнать твое имя.
– У меня ничего для Вас нет.
– Даже имени?
– Пожалуйста, не приставайте ко мне, я ничего не знаю.
– Скажи мне свое имя, пожалуйста!
– Нет, я же сказала, нет. Не трогайте