– Ну иди. Ищи.
И он ушел.
3. Секреты престидижитации
В ту же субботу я приехала в город позже обычного. Город, или Сити, как гордо называют это место водители автобусов, высчитывающие тариф, состоит фактически из двух пересекающихся улиц и четырех кварталов, прилегающих к ним. Самая многолюдная – пешеходная мощеная Корнмаркет – достаточно широкая, чтобы вмещать воскресные праздношатающиеся толпы, и достаточно узкая, чтобы даже ранним утром производить впечатление оживленной.
Когда, расталкивая растерянных туристов, я наконец выбралась из давки, все четыре улицы, отходящие от башни Карфакс, были полны народа. Эта суббота обещала быть последним теплым днем осени, и легкий ажиотаж висел над Сити, распространяясь вместе с толпой в колледжи и парки. Косые лучи искрились на золотистом известняке стен, и клубящийся пенный свет как будто заполнял осенний воздух. Все в таком освещении мерцало изнутри.
Я выходила из большого канцелярского магазина, когда из толпы вынырнули прямо на меня знакомые темные очки. Мы несколько напряженно поздоровались. Вардан выглядел значительно лучше, чем я запомнила. Круги под глазами сгладились, из-за ветра и солнца он уже не казался таким бледным. На нем была бледно-голубая рубашка. И еще, он был значительно дружелюбнее. Видимо, ему удалось наконец выспаться.
– Ася! Я даже помню, как тебя зовут, – сказал он тоном, который предполагал безграничное восхищение своей памятью, – Ты куда сейчас?
– Выпить кофе.
– Отлично, я с тобой.
Меня несколько покоробил его утвердительный тон, но искушение узнать о нем побольше было слишком велико, чтобы протестовать.
Мы сели на втором этаже. Огромные стекла плотно запотели, и по ним сбегали ручейки влаги. Было удушающе влажно, как в ванной.
Вардан подождал, пока я выберу стол у окна, и пошел за мной, по пути захватив сахарницу. Он и так попросил кофе с сиропом, в теперь у меня на глазах отмерял еще несколько ложек.
– Глюкоза! – сказал он, салютуя мне сахарницей, – Наше все!
Его приветливость показалась мне просто-таки неправдоподобной.
– Ты что, проспорил что ли?
– Я просто настроение-зависимый.
– Ты вообще, похоже, зависимый.
Вардан рассмеялся.
– Я всегда говорю, лучше быть наркоманом, чем растаманом.
– Почему?
– Наркоман предполагает личность, – он так яростно стучал ложкой о фаянс, что из воронки в его чашке во все стороны летели брызги кофе, – А растаман – только любовь к Бобу Марли. Такая же разница, между прочим, как между иммигрантом и гастарбайтером. Вот ты гастарбайтер?
– Нет, я иммигрант.
– Вот! – сказал Вардан с торжествующим видом.
Мы замолчали. Я почувствовала приближение неудобной тишины и слишком быстро спросила:
– На кого ты учишься?
Он посмотрел с недоумением.
– Кто тебе сказал, что я вообще на кого-то учусь?
– Ты