Он запустил руку в свежие, румяные пирожки, горкой лежавшие на большом блюде. Пальцы тут же заблестели от жира. Запах – одуряюще вкусный, рот мгновенно наполнился слюной.
Можно жрать в три пуза и не толстеть, причём пироги самые отборные, всегда свежие, с хрустящим краешком – именно такие готовила в детстве мама. Во внешнем мире просто невозможно добиться такого соответствия внутренним ожиданиям.
Откусил огромный кусок, мясная начинка брызнула на язык соком. Харитон едва не застонал от наслаждения.
– Хороши палаты ума!
Что это за палаты такие, спросите вы? О, это тайное место, о котором мало кто ведает, а кто ведает, тот молчит. Обычно, когда Харитона спрашивают, где расположены его ума палаты, он безмолвно постукивает себя длинным тонким пальцем по выпуклому лбу. Даже князь московский Александр не добился от него большего.
Но где бы они ни находились, ощущения здесь вполне реальные, а возможности гораздо более обширны, нежели в обычном мире.
Палаты ума Харитона очень похожи на светлую, чистую горницу без окон и дверей. Посерёдке стоит просторное кресло, обтянутое новенькой скрипучей кожей. В воздухе висит с десяток блюдечек. На каждом безо всяких сказочных яблок меняются картинки.
Сам же первый библиотекарь с удобством развалился в кресле. Руки для управления вещами здесь вовсе не нужны – достаточно повести бровью, и пирожки сами запрыгнут в рот, а блюдца подлетят и покажут то, что зрят в это самое время его писари, рассредоточенные по двору школы богатырей.
– Я на месте. Все идёт, как задумано, – раздался приглушенный голос первого писаря Листка. Харитон видел на ближайшем блюдце множество людей, ступени богатырского терема и ворота.
– Добро! Продолжай наблюдать! – произнёс в пространство, сверяя по изображениям на других блюдечках положение Листка.
Конечно, это немного старомодно и даже где-то по-детски – рассматривать картинки на блюдечках. Тем более что Харитон способен воспринимать мысли всех подчинённых одновременно безо всяких кресел и блюдечек. Владельцу Зелёного Сглаза доступны и не такие вещи, но библиотекарь привык все делать удобно. Кому нужно это месиво чужих мыслей и образов, когда можно расположиться в кресле, закинуть руки за голову и не спеша, со вкусом наблюдать…
В углу палат раздался шорох. Библиотекарь резко выпрямился и огляделся.
Нет. Горница пуста, как ей и положено. Не может быть, чтобы сюда кто-то пробрался без его ведома. На такое способен разве что одержимник Вий, но он разбит и позорно бежал в Запредельные леса.
Опустился в кресло и повёл бровью. Блюдечки засуетились, как стайка мелких птичек, и выстроились в новом порядке. Церемония открытия пятьдесят седьмых тягательских испытаний развернулась перед ним во всей красе.
Не глядя, загрёб сразу несколько пирожков и закинул в пасть. М-м-м! Вкуснотища. Это ничего, что в реальном мире его длинное нескладное тело неподвижно застыло между книжными полками, а глаза таращатся в темноту. Главное, что он заставил проглотить себя вчерашнюю кашу, и теперь соки, которые выделяются от воображаемых вредных пирогов, поедаемых здесь, пойдут на переваривание полезной каши там. Это ли ни счастье для пожилого человека?
Приблизил одно из блюдечек. На нем золотоволосый растрёпанный паренёк с вечно восторженным лицом. Глядя на него, мало кто поверит, что ему обязан своим провалом Вий – один из опаснейших одержимников этого мира. Если честно, Харитон тогда посчитал, что отрок не выживет в той заварухе, и даже приготовил нового носителя для темной волны перводемона, которая хранилась в Любиме. Но отрок удивил. Доказал всем, что он не пешка, которую можно разменять ради будущей выгоды.
– Этот паренёк доказал, что он серьёзная фигура в нашей партии…
Любим тогда не просто выжил вопреки обстоятельствам, он умудрился завладеть Глазом Ворона – мощным артефактом на земной тяге богатырей. Теперь он самый уникальный человек во всех шести княжествах. Шутка ли, в одном человеке объединились две несовместимые силы: тёмная волна перводемона Мрака и земная тяга Святогора…
Харитон тряхнул головой. Блюдца разлетелись. Тарелка с пирогами рухнула на пол и откатилась в угол. Сапожище библиотекаря с чавканьем растоптало горку пирогов.
– Где ты?! – вскричал он, выставляя вперёд чёрную бороду. – Выходи!
Бабах! Ума палаты едва заметно дрогнули. Со стропил повалилась труха.
– Не может быть, – проговорил Харитон. Он глянул на блюдца – во дворе школы богатырей тишь да гладь.
Хрясь! Бах! Граум!
Толстенные бревна с хрустом переламывались. Крыша начала рушиться внутрь. Первый библиотекарь едва успел произнести формулу выхода.
Пуф! Возвращение в реальный мир в первое мгновение всегда дезориентирует. Оно и понятно – в палатах ума время идёт по-другому, разуму и телу необходимо время, чтобы соединиться вновь.
З-зих-зих-зих – звук из темноты библиотеки, словно крылья огромной стрекозы рассекают