И это всё, в конечном счёте, отлилось и сформировалось в новую рукопись, которую я дополнила несколькими стихами прошлого лета, написанными, кстати, в прежней старинной манере – предваряя заглавной буквой начало строф.
Моё нынешнее лето прошло под знаком Есенина и Блока. Сергею Александровичу посвящена целая поэма, а блоковские мотивы рассредоточены и рассыпаны во многих строках и звучаниях, а не только в конкретных стихах. Но об этом лучше судить не мне, а читателю и критикам… А вот о чём я не могу не упомянуть, так это о благословении Великого Поэта. Этим летом мне было дано мистическое откровение.
Ко мне во сне явился сам великий, обожаемый мной Александр Сергеевич Пушкин. Это сильнейшее переживание было мною сразу же запечатлено в стихах. Влияние Пушкина на мой язык и мышление огромно. Я считаю, что все русские поэты, так или иначе, наследники Пушкина. Мы должны сохранять и развивать бесценный, чистый, по-моцартовски лёгкий, но истинно русский пушкинский язык. Сохранить и передать его следующим поколениям россиян.
Традиция и новаторство в преемственности поколений – в этом состоит актуальная творческая миссия.
Эту книгу я посвящаю Родине – моей любимой России, а также моей семье и дорогим, близким по духу людям.
Моя Родина
Моя Родина[1]
Из персти, из пепла, из ветра
Лесов и морей, и равнин –
Бескрайней, безмерной, бессмертной –
Встаёшь, как силач-исполин;
И первой невинной слезинкой,
И первой струёй молока,
Родной материнской улыбкой
Нам силы даёшь на века.
В своём васильковом просторе
У края знакомой межи
Цветёшь ты сиреневым морем
В колосьях пшеницы и ржи.
Как вещая ты Царь-Девица,
Прекрасная Родина-Мать,
Рождённая, чтобы трудиться,
Любить, улыбаться, страдать…
На подвиг зовёшь непрестанно
Одним мановеньем руки,
И духом великим, державным
Сверкают твои огоньки.
Жизнь даришь – и жизнь забираешь,
Своих не щадя сыновей,
Но… как же мне сердце пленяешь,
Лишь твой запоёт соловей!
Питаешь, хранишь, наставляешь,
И всех нас ведёшь за собой,
Ты солнцем, Отчизна, сияешь,
Где б ни были – всюду с тобой!
12.01.2018
Памяти моей бабушки А. С. Ивановой[2]
Низенькая ограда,
холмик чуть виден в траве…
Бабушка, ТАК ты мне рада,
как никому на Земле!
Ели, берёзки здесь дышат
непреходящей Весной;
всё, как и ты, они слышат,
знают, что стало со мной.
Смотришь глазами Природы
ты на Светлану свою, –
нас не разрознили годы, –
также тебя я люблю!
Снова хочу я прижаться
к старческой нежной груди,
и, раскрывая объятья,
я прошепчу: «Погляди,
бабушка, милая, кроткая,
словно вторая мне мать,
вот, прилетела сироткой я
к праху родному припасть!
Да не одна, вместе с сы ночкой…
Видишь, со мною Олег –
чистой и горькой слезиночкой
здесь омывает твой брег…»
– Что же глядишь удивлённо,
сын, на сырую траву?
Слышишь, душой потаённой,
как я бабулю зову?
Знаешь, она ведь на Небе
светлой душою своей…
Жаль, что с тобой не успели
вместе мы встретиться с ней!
Руки испачканы краской,
лавочку врыл твой отец…
Самые добрые сказки
пусть ей расскажет Творец.
Дедушка наш – божий ангел,
крылья на время сложив,
перья на лавке оставит,
нам прошептав, – «вот, я жив!»
Путник, присядь здесь, уставший,
дальше идти не готовый,
дух подкрепи свой упавший
и помолись хоть немного!
Ты помяни добрым словом
маму Большого Поэта –
так возлюбившего Бога –
в кронах лучистого света,
в