Удивительно другое. В этом противостоянии симпатии российской «образованной» публики неизменно оказываются на стороне западного соседа. Если Польша развязала войну против России и отторгла от неё территории, это нормально. Её право владеть захваченным бесспорно, а факт агрессии ничуть не осуждается. Если же Россия вдруг собралась с силами и вернула своё обратно, будь то во времена Екатерины Второй или в годы правления Сталина, – это совершенно недопустимо. За это надо каяться, а «пострадавшие» от русских оккупантов, безусловно, имеют право на реванш.
Вот уже два с лишним столетия в нашей стране усиленно культивируется странный и непонятный комплекс неполноценности. Наступательная война, война на чужой территории, война, в результате которой Россия получает какие-либо приобретения, считается чем-то позорным, не соответствующим неким возвышенным идеалам. Идеалы могут быть разными. В царское время взывали к милосердию и «христианской любви к ближнему». Во времена Горбачёва ссылались на «ленинские принципы внешней политики». Сегодня в моде «общечеловеческие ценности».
А между тем у каждого государства, каждого народа есть свои собственные интересы, и они не всегда нравятся другим. Это нормально, и стесняться этого не надо.
Начав со времён Киевской Руси, Игорь Пыхалов шаг за шагом проходит по ключевым моментам русско-польских отношений вплоть до Второй мировой войны. Неожиданно выясняется, что стыдиться нам особо нечего.
Что немаловажно, автор постоянно ссылается на источники, откуда взяты те или иные сведения. При этом книга написана легко и понятно.
Настоятельно рекомендую к прочтению.
Предисловие автора
Что может быть общего между основоположниками марксизма и советскими диссидентами времён Брежнева, бежавшими на Запад в поисках колбасы и свободы? Думаете, ничего? Как бы не так! Есть такой вопрос, в котором голоса бородатых вождей мирового пролетариата сливаются в едином хоре с голосами их кухонных хулителей из числа антисоветской интеллигенции. Речь идёт об исторической вине России перед Польшей.
Причины отрицательного отношения Маркса и Энгельса к нашей стране вполне понятны и объяснимы. Авторы «Коммунистического манифеста» всю жизнь мечтали устроить у себя дома пролетарскую революцию. Российская же империя порой не давала довести дело даже до буржуазной. Понятно, что от одного упоминания о русских будущих классиков марксизма просто трясло. В самом деле, собираешься поднять германский пролетариат против эксплуататоров, а тут того и гляди прискачут казаки, вразумят бунтовщиков нагайками, на чём революция и завершится.
Благодаря антинациональной политике Александра I, подписавшего 14 (26) сентября 1815 года «Акт Священного Союза»[1], наша страна взяла на себя обязательство поддерживать статус-кво во всех европейских государствах, даже когда это противоречило её интересам. К сожалению, взошедший на престол Николай I продолжал скрупулёзно выполнять обязательства своего старшего брата. Именно стараниями русских войск враждебная России Османская империя в 1833 году была спасена от разгрома восставшими египтянами, а в 1849-м лишь русские штыки помогли удержаться на шатающемся престоле другому нашему врагу – австрийскому императору Францу-Иосифу. Впоследствии, когда в 1854 году Россия, воюя с Англией, Францией и Турцией, ожидала удара в спину от Австрии, Николай Павлович жестоко раскаивался за столь недальновидную политику: «Самый глупый из русских государей… я, потому что я помог австрийцам подавить венгерский мятеж», – признавался царь своему генерал-адъютанту Ржевусскому[2]. Увы, сделанного было уже не исправить.
Выступая 22 января 1867 года в Лондоне на митинге, посвящённом 4-й годовщине польского восстания, Карл Маркс отметил непреходящие заслуги поляков в спасении Запада от гипотетической русской интервенции: «Снова польский народ, этот бессмертный рыцарь Европы, заставил монгола отступить»[3]. Имелись в виду польские волнения в Пруссии в 1848 году, якобы заставившие Николая I отказаться от планов вооружённого вмешательства.
Закончил свою речь основатель вечно живого учения пафосной фразой:
«Итак, для Европы существует только одна альтернатива: либо возглавляемое московитами азиатское варварство обрушится, как лавина, на её голову, либо она должна восстановить Польшу, оградив себя таким образом от Азии двадцатью миллионами героев, чтобы выиграть время для завершения своего социального преобразования»[4].
Отличился в прославлении польских националистов и В. И. Ленин:
«Пока народные массы России и большинства славянских стран спали ещё непробудным сном, пока в этих странах не было самостоятельных, массовых, демократических движений, шляхетское освободительное движение в Польше приобретало гигантское, первостепенное значение с точки зрения