Пожалуй, так.
Но никак не чувство повышенной опасности и тревоги.
А зря!..
Юрий Александрович Ардов с доброжелательной улыбкой подошёл к столу, где была замечена вышеописанная сильфида, и протянул визитку, на которой под золочёным тиснением его фамилии значилось: «консультант-аналитик». И номер телефона.
Порхнули большекрылые бабочки-ресницы, и сильфида заговорила:
– Сергей Иванович вас ждёт. Он предупредил о вашем визите. Можете пройти.
Свежее, как будто только умытое божественным нектаром, личико указало направление к двери кабинета.
Ардов хотел было что-то сказать, соответствующее обстоятельствам, но в мыслях копошились только какие-то пошлые фразы насчёт «номера телефончика» и «поужинать». Поэтому он лишь кивнул головой, а, притворяя за собой дверь в кабинет, ещё раз посмотрел на сильфиду: большекрылые бабочки замерли, и из-под них изливалась синь взгляда, проворным ручейком устремлявшаяся к нему…
– Смею заверить, Сергей Иванович: сделаю всё, что в моих силах. Мне не хотелось бы подводить людей, рекомендовавших меня. У меня есть определённая репутация, заслуги и знания. Результат же зависит не только от меня, но и от вас…
Юрий Александрович сделал глоточек кофе из чашки и продолжил:
– Да-да. Не удивляйтесь. Если в настоящее время вы – самое заинтересованное лицо в выяснении всех обстоятельств дела, то в дальнейшем, с раскрытием ситуации, вы можете стать не заинтересованы в этом по личным либо коммерческим мотивам. Но может оказаться уже поздно, так как я буду целиком втянут в эту игру и не смогу, из соображений сугубо личной безопасности или моральных обязательств, прекратить начатое. Дело конфиденциальное. Как говорит наша прокуратура, «главное в ходе следствия не выйти на самих себя». Поэтому прошу ещё раз подумать, прежде чем вы мне начнёте что-то рассказывать.
Хозяин кабинета, дородный мужчина лет пятидесяти, сидел, откинувшись в объёмном кресле кожаной обивки, сплетя толстые пальцы рук и с силой придавливая подлокотники кресла своей массой.
Недостатком аппетита он явно не страдал, мощный череп на мощном теле делили пролысины, тянувшиеся с двух сторон от лба к темени, глаза смотрели умно и несколько высокомерно.
Чашка кофе стояла, остывая, рядом с рукой.
Вторая чашка в данный момент находилась в руке Ардова, с сожалением разглядывавшего её дно с подтёками остатков кофе.
Наклонившись над маленьким столиком слева, уставленным телефонами и другой аппаратурой, Сергей Иванович Сокол – так его звали – что-то нажал и сказал:
– Света, ещё чашечку кофе.
Это было сказано с усмешкой, но не ехидной, как можно было ожидать, а вполне по-дружески подтрунивая над замеченной слабостью гостя.
– Вы, Юрий Саныч, любитель кофе… Не стесняйтесь, я не пришлю вам счёт. А вот по поводу незаинтересованности в дальнейшем… Я не рассматривал этот вопрос в таком ракурсе. Но раз бокал налит – он должен быть выпит. Я не отказываюсь от вашей помощи, и если в дальнейшем вскроются упомянутые вами факторы, то мы решим сообща, как нам поступить. Согласны? В настоящее время мне нужен независимый анализ создавшегося положения, и вы должны с этим справиться. Я сам пытался это сделать, но мне не удаётся. Где-то закралась ошибка. И очень может быть, что она чисто субъективного характера, основанная на моём чисто субъективном восприятии создавшегося положения. Поэтому нужен свежий взгляд независимого, незаинтересованного, незнакомого с делом человека. Вот Света несёт вам ещё чашечку кофе. Удобней располагайтесь – разговор долгий…
Глава 2
Фирма «Меркурий» была дилером обогатительного комбината по добыче янтаря, поэтому имела свои склады и мастерские прямо на территории комбината.
Причём, если до распада Советского Союза слово «обогатительный» считалось чисто геологической терминологией, то за годы перестройки стало ясно, что этот, ранее поделочный, а ныне драгоценный камень, позволяет обогатиться не только предприятиям, занимающимся его добычей, переработкой и продажей, но и множеству народа, проживающего рядом или занимающегося изготовлением изделий из янтаря.
Эта окаменевшая смола древних деревьев пользуется обширнейшим спросом не только на внутреннем рынке, но и за рубежом. Сукцинит, как он называется в научной литературе, алатырь – камень, а попросту – янтарь, имеет множество поклонников и поклонниц во всех странах мира. Особенное предпочтение ему отдают в Литве, Германии, Италии, Канаде, Соединённых Штатах, Японии, Индокитае.
Камушек солнечно-жёлтого, реже – белого, зеленоватого, синего или чёрного цветов, переживший мамонтов и динозавров, вызывает щенячий восторг не только у прелестных ценительниц ювелирных