Этот вид раскрытого, как раковина, кирпичного тела крупнейших, столетних фабрик, вот это закончившееся умение прясть, ткать, разрушенный индустриальный дом, который строила из поколения в поколение большая семья, – всё это создает для заезжего человека мучительное воспоминание о городе, в котором смешаны – в летней зелени – блистающие, пахнущие свежей краской, сияющие белизной монастыри, буденовки и почти черные тела умерших фабрик.
Доверие к государству: неважная история
Недоверие к государству, предчувствие отбора, отъема, изменения правил игры к худшему – риск, который четверть века заставлял уходить российские капиталы на Запад. Этот риск плюс налоги.
Мы двойственны. Мы сызмальства привыкли полагаться на государство. Но где-то там внутри, у сердцевины, всегда был червячок сомнения в том, что государство играет за тебя.
«Всё равно обманут» – вот наше уличное присловье. Или – «всё равно отнимут». Кто-то. «Они», имея в виду государство, властные структуры. Поэтому мы всё время строим времянки. Живем – в нашем имуществе – в короткую.
Самые пронзительные «имущественные» истории советского времени – тяжелейшие денежные реформы, с отбором «спекулятивных» денежных излишков; принудительные облигационные займы, по которым год за годом ухудшались условия и откладывались погашения, до полного умаления сумм и людей, когда-то занимавших. «Обнуление» сбережений на рубеже 1990-х.
Всё это продолжается.
Пирамида ГКО. Дефолт по госдолгу в национальной валюте, в государстве – эмиссионном центре, в условиях, когда 60 % госдолга держало само государство (ЦБ и Сбербанк) – почти неслыханное дело.
Пенсионная реформа, с ее длинными деньгами, которые немедленно стали короткими. Выдержала только чуть больше десяти лет. Несколько пересмотров – к худшему. Пенсионный дефолт 2018 года.
Фонды «будущих поколений» (Стабфонд, потом Фонд национального благосостояния). Выдержали чуть больше десяти лет. До будущих поколений дела не дошло, ФНБ стал разбираться по ручьям и ручейкам сейчас, сегодня, и где-то там, на горизонте, мы неизбежно увидим списание текущих из него миллиардов.
В этом проблема.
В отсутствии доверия.
В понимании того, что любая новая, самая благожелательная конструкция, вменяемая государством, – это времянка.
Что через десять лет всё станет по-другому.
В ветрености правил. В том, что государство всегда, «вечно», на нашей исторической памяти, подписывая контракт с обществом, затем вычеркивает из него пункт за пунктом и, начиная с благих намерений, неизменно заканчивает чем-то худшим.
Доверие к государству – как в бизнесе.
Доверие к тому, что государство всегда – в длинном историческом времени – будет играть в твою