Профессор А.С. Кацев
«Я по свету немало хаживал…»
Оказавшись в Джалал-Абаде, я с легкостью могу восстановить те места, с которыми меня связывают воспоминания.
Прохожу по тем же улицам, переулкам, паркам, вглядываюсь в прохожих и соседей, живущих напротив родительского дома, но никого из той прошлой жизни не нахожу. Истекшие времена всегда связаны с нашим настоящим. Ничего в жизни не происходит просто так и не уходит в пустоту навсегда. Через полвека захожу во двор своего дома, на топчане сидит аксакал, как весточка из моего детства. Вспоминаем те годы, когда город был бедным и печальным оторванным от мира. Вспоминаем общих знакомых, родственников. Он рассказывает о своих детях, один из которых живет с ним. Обо мне он знает по газетам. Его жена показала двор, сад… От старого дома сохранился лишь забор, построенный более полувека, неповторимый в своей неказистости, но все же уникальный, он, как своеобразный памятник тем далеким временам. Годы, они определены судьбой каждому из нас. Попасть бы, в те 60-е, когда мама еще молодая, и отец жив. Вдруг становится холодно и тоскливо потому, что ищу то, чего давно уже нет. Нет тех людей – они уехали, просто изменились до неузнаваемости. Но это не главное. Ищу на этих улицах себя, свою молодость, свои детские мечты и надежды. Каждая улица, каждый переулок напоминают о прежних переживаниях, словно мелодия, рождающая в памяти воспоминания о юношеской любви. Испытываю ностальгию по местам детства, просто потому, что я там жил, хорошо ли, плохо ли… Прошлое всегда прекрасно, будущее, кстати тоже; причиняет боль только настоящее.
Вспоминаются пятидесятые годы прошлого века. Город самобытен. В древние времена здесь проходила одна из ветвей Великого Шелкового пути на Бухару и Самарканд.
Он возник как кишлак возле целебных источников. С течение времени появились мастеровые: гончары, ремесленники. Кустарные мастерские. Местные жители, собирали урожай, привечали паломников, которые появлялись здесь из-за минеральных вод. В XIX веке на месте кишлака появилась Кокандская крепость, ставшая частью России, названная вскоре городом.
В середине XX века окраина застраивалась, чтобы сегодня превратиться в центр. Окна нашего дома выходили на колхозные поля, простирающиеся до горизонта, что придавало дому одновременно уединение и простор.
Городским населением нас можно было назвать с натяжкой, так как у жителей были коровы, овцы, куры, утки и т. п. У каждого хозяина был ухоженный огород: морковка соседствовали со свеклой, капуста с картошкой… Мои родители держали корову, кур и другую живность.
Слушая рассказы родителей мы, дети, чувствовали, что это совсем не похоже на то, что написано в учебниках. Не совсем понимали подлинную суть событий, которые они пережили. Любая человеческая жизнь – это капля в океане. Она исключительна и типична одновременно, состоит из автобиографии и общественных событий, переплетающихся друг с другом. Связь с ушедшими поколениями – память, подобная старым пожелтевшим фотографиям, хранящимся в семейных альбомах…
Мои предки не оставили записок о своей жизни, поэтому мы, дети и внуки, плохо знаем свои корни, весьма вольно трактуем обычаи, не сохранив прерванную связь времен.
Может, главная трудность, которой люди учатся у Истории, сформулирована в горьком вопросе: «Кто же тогда мог знать, что все так обернется?»
Передо мной фотография. Семь человек внимательно смотрит в объектив. Отец с мамой и двумя младшими детьми сидят, трое старших сыновей стоят позади родителей. Одежда чёрно-белых тонов, неброская. Фото с резными краями, сейчас таких нет. Ушедшие в мир иной глядят на нас живыми глазами. Лица родителей выражают сосредоточенность и доброту.
Мама с младшим братом Сергеем, Олег рядом с отцом (внизу). Верхний ряд (слева направо): Улукбек, Тариэл, Автандил. Токтогул, 1959 год.
Биография нашей семьи, мне известна со слов отца: наш дед Бикеев Чыналы, 1855 года рождения, жил в эпоху присоединения Киргизии к России, длившуюся два десятилетия, с 1855 по 1876 годы. Вхождение было не только продолжительным, но и трудным, противоречивым – как мирным, так и насильственным, военным. Это было вызвано стратегически важным геополитическим положением Киргизии, находящейся между Кокандским ханством, Цинской империей и Россией.
Родословное древо (санжыра), составленное отцом Чиналиевым Кожомжаром.
Российские (или имперские) власти прилагали немалые усилия для мирного вовлечения киргизов в состав российского государства. В мае 1864 года начальник Зачуйского отряда полковник М.Черняев рассылает кыргызским манапам письма с предложением установить дружественные отношения. В этом же году, 24 декабря, кыргызское племя саяков подало прошение о принятии племени в российское подданство:
«Прошение манапа о принятии саяк в состав Российской империи.
Прошение манапа племени саяк Рыскулбека
Начальнику Зачуйского отряда М.Г. Черняеву с просьбой о принятии саяков в российское подданство.
Начальнику