– Это пастила, – объяснила мне мама, – сладкая, как конфеты, и мягкая.
– А зачем же они её выбросили? – с недоумением спросил я.
– Наверное, Костику она не понравилась, – ответила мама.
На следующий день мама поговорила с Верой Константиновной и попросила её не выбрасывать никакие продукты, что та впоследствии и делала. Вообще мама вспоминала много лет позже, что хотя Щербакова-старшая вела очень замкнутый образ жизни, но была в меру приветлива. Как только немцы были отогнаны от Москвы Красной Армией, наши жильцы вернулись в Москву.
Спустя сорок лет после этих событий, я услышал от двух людей рассказы о том дне, когда к нам подселили Щербаковых, о страшном в истории советского государства 16 октября 1941 г.
Первый рассказ я услышал от писателя Георгия Николаевича Владимова, с которым подружился в середине 1980-х гг. Одна из запомнившихся ему историй касалась как раз событий того дня и была основана на словах маршала Г. К. Жукова. В 1960-х гг. Владимов помогал Константину Симонову снимать фильм о первых месяцах войны с фашистами. Вместе с бригадой операторов и звукорежиссеров они приехали к Жукову на дачу в Подмосковье, чтобы взять интервью у маршала о первом годе войны с фашистами. Владимов, рассказывая об этом событии, кратко охарактеризовал самого военачальника и его «крутой ндрав».
Дачу окружала сосновая роща, деревья были старыми и мощными, Симонов и Жуков разместились на скамейке около дома, операторы начали налаживать аппаратуру для съемок и никак не могли найти хороший ракурс. День был солнечный, тени от веток падали на фигуры снимаемых, деревья мешали расставить камеры так, чтобы направить их на участников съемки. Жуков вроде бы и не обращал внимания на все эти перемещения камер, на тихие разговоры операторов между собой. Однако, беседуя с писателем, он вдруг прервал разговор и спросил Симонова:
– Ну что они так мучаются? За это время могли бы спилить пару сосен, и всё бы само собой решилось.
Такая «смелая» мысль, конечно, могла прийти в голову только Жукову, известному своей беспощадностью ко всему, что стояло на его пути. В годы войны он мог отправить на гибель тысячи безропотных солдат, если это требовалось для выполнения «высших» задач, вот и сейчас ему в голову пришла такая простенькая мысль – мешают вековые деревья сделать хорошую съемку, так спилите их к чертовой матери без всякого сожаления.
Сам же рассказ о том памятном дне был следующим. По словам Жукова, Сталин еще 15 октября 1941 г. согласился с мыслью отдать фашистам Москву, приказав переместить из Москвы в Куйбышев партийных руководителей и советское правительство. Распоряжение начали выполнять, во дворах наркоматов жгли тонны архивных бумаг, готовили планы взрыва московского метро, уничтожения электростанций и крупных предприятий.
Когда генерал Жуков приехал в кремлевский кабинет Сталина и начал докладывать об обстановке на подступах