– Я спасу тебя, amore mia.
Нервно хихикнув, я так же нежно поцеловала его в губы, провела по мягкой щетине ладонью и, чтобы не передумать и не струсить в последний момент, резко развернулась на десятисантиметровых шпильках.
Изобретение дьявола эти шпильки!
– Ты великолепна, – послышался сзади восхищенный шепот.
– Знаю, caro, – я выше задрала нос.
Что я великолепна, подтверждали откровенные взгляды тех самых скучающих миллионеров – юристов, директоров и прочих очень важных персон с платиновыми кредитками. Зеркала тоже были с ними согласны. В них отражалась роковая брюнетка с ногами от ушей, походкой топ-модели и надменно-томным выражением подведенных глаз. Для полноты образа надо было бы сказать, что подведенных в лучшем салоне Нью-Йорка, но врать – нехорошо. Так что я честно признаюсь, что макияж мне делала сицилийская мафия лично. Он умеет. О, сколько в нем талантов!..
Черт. Ладони вспотели. И зачем только я поспорила? Я же ни разу никого не крала! Ну, вишня в соседском саду не в счет!
Все мысли о вишне, талантах и мафии разом вылетели из головы, когда я увидела свою цель, лорда Белобрысое Совершенство, мать его за ногу. Даже в этом чертовом баре он смотрелся, как спустившийся с Олимпа бог. Вполне себе древнегреческой внешности. Так вот, лорд Совершенство расслабленно сидел за столиком близ барной стойки. В одиночестве. И лениво разглядывал мои ноги в черных чулках со стрелками. Я буквально ощущала касание его взгляда. Ледяного. Высокомерного. Оценивающего. Взгляд серых, в светлых ресницах, глаз обласкал мои лодыжки снизу вверх и запнулся на кромке юбки – ровно на три сантиметра прикрывающей кружевную резинку чулок. Жесткие бледные губы чуть изогнулись в одобрительной усмешке, и взгляд скользнул выше – по обтекающему мое тело шелку. Разумеется, алому, разумеется, натуральному, из первой линии «Армани».
Под взглядом лорда Совершенство я начала загораться. Скорее от злости, чем от возбуждения… впрочем, кому я вру? Адреналин такой адреналин. Да и лорд… м… надо ввести закон, запрещающий миллионерам выглядеть, как древнегреческим богам. И плевать, что боги не носили серых деловых костюмов от «Бриони» и не распускали консервативный галстук, попивая пятидесятилетний коньяк в баре на Пятой авеню.
О, есть! Лорд Совершенство преодолел самую опасную зону – декольте, зависнув на ней всего-то на три секунды. Черт. Я рассчитывала минимум на пять. Теперь – поймать его взгляд, медленно улыбнуться и… пройти мимо, к стойке.
Шаг. Второй. Выразительно покачиваем бедрами, как учила сицилийская мафия. Третий шаг… черт! Неужели не клюнул?
– Леди, – у него низкий, бархатный, медленный голос.
Досчитав до трех, я обернулась. Неспеша и равнодушно.
– М?.. – высокомерная полуулыбка мне невероятно идет. Лицо у меня такое, породисто-стервозное, если правильно накраситься.
– Позвольте угостить вас, миледи, – он поднял бокал, салютуя мне. Серый взгляд потеплел где-то на полградуса.
Слегка поведя плечом, что должно было выражать снисходительное сомнение, я развернулась к нему. И, не отрывая взгляда от серых глаз, опустилась в кресло напротив. Оно появилось словно по волшебству: официанты в барах на Пятой авеню обязательно владеют телепатией и телекинезом, а еще невидимостью сотого левела. Так же по волшебству передо мной явился пузатый бокал, и в него полился коньяк.
– Вам идет алый, миледи, – дождавшись, пока официант отойдет, лорд Совершенство пригубил свой коньяк.
А ведь он почти трезв, зараза такая. Сидит тут полчаса, а выпил едва ли грамм пятьдесят. Это несколько осложняет дело.
Так. Не думать о провале! У меня все получится. Он уже клюнул, жеребец недоенный. Все мужчины одинаковы, с Олимпа они там или откуда. Основной мозг у них не в голове, а сильно ниже.
Отвечать словами я не стала, ни к чему это. Правильная женщина должна говорить только «ах, еще, дорогой» и «ты великолепен, дорогой». Поэтому я чуть подалась вперед, давая ему возможность оценить содержимое декольте, и насмешливо улыбнулась. Надо было призывно, но чертов лорд будил во мне неправильные инстинкты. Агрессивные. Особенно его руки, идеально ухоженные, с длинными чуткими пальцами. А уж легкий золотистый пушок на его жилистых запястьях, едва выглядывающих из кипенно-белых манжет с запонками…
Я невольно облизнулась, но тут же заставила себя оторвать от них взгляд. Хм. Похоже, он клюнул! Именно на взгляд, тот, что на запястья. Его губы стали ярче, скулы обозначились четче, ноздри породистого длинноватого носа зашевелились. Значит, надо сказать «ты великолепен, дорогой».
– А вам идет черный сапфир, милорд, – я снова обласкала взглядом его руки и пригубила коньяк.
Изумительный коньяк. Шелковистый, с ореховым послевкусием. От него внутри разливалось мягкое тепло.
Несколько секунд мы молча разглядывали друг друга, и тепло внутри меня превращалось в жар предвкушения.
Да,