Такими размышлениями занимал себя майор медицинской службы Клиптон, такой же военнопленный, как пятьсот других бедолаг, привезенных японцами в лагерь на берег реки Квай, такой же, как шестьдесят тысяч других англичан, австралийцев, голландцев и американцев, которых японцы разместили по другим лагерям в джунглях Бирмы и Таиланда, самых диких среди джунглей нашей планеты, чтобы они проложили железную дорогу, которая свяжет Бенгальский залив с Бангкоком и Сингапуром. На заданные себе вопросы Клиптон отвечал: «да, так оно и есть», но его утверждение выглядело парадоксом, потому что в таком случае нужно было закрыть глаза на множество весьма ощутимых реалий, из которых состояла лагерная жизнь. Чтобы принять его, нужно было отвлечься от зуботычин, ударов прикладом и других еще более грубых и опасных проявлений японской души, с одной стороны, а с другой – от оскорбительного высокомерия полковника Николсона, которым тот вооружился, утверждая превосходство души британской. Клиптон особенно охотно соглашался с собственным умозаключением, когда поведение командира настолько его бесило, что только абстрактные размышления о сути вещей и истине могли хоть как-то его успокоить.
В конце концов, он пришел к твердому убеждению: суть многосоставной личности полковника Николсона с его безупречным чувством долга, почитанием исконных добродетелей, уважением к властям, обожанием дисциплины и стремлением к неукоснительному выполнению своих обязанностей можно выразить одним единственным словом: снобизм[1]. Клиптон, с пристрастием докапываясь до истины, определил полковника как идеальный образчик сноба-военного, который неспешно формировался на протяжении многих лет и теперь, закоснев в привычках, пребывает незыблемым.
Клиптон, сам по натуре человек объективный, обладал редким даром: умением смотреть на любое явление с различных точек зрения. Вывод, к которому он пришел относительно полковника, несколько умерил его возмущение поведением командира. Он настроился на снисходительный лад и постарался умилиться его добродетелям. Ему даже пришла в голову мысль, что если снобизму присущи именно такие вот добродетели, то по логике вещей снобам присущи и весьма достойные трогательные чувства. Свои размышления Клиптон завершил предположением, что, возможно, материнская любовь есть самое яркое проявление снобизма в нашем мире.
Страсть к дисциплине полковник Николсон проявлял повсюду, где служил, а служил он в самых разных странах Азии и Африки. Последний раз он проявил ее в Малайзии в 1942 году, когда англичане сдали японцам Сингапур.
После того как от главного командования поступил приказ сдать оружие, группа молодых офицеров его полка предложила план: они пробьются к берегу, захватят первое попавшееся судно и поплывут в Голландскую Ост-Индию. Полковник Николсон похвалил молодых за мужество и отвагу, но воспрепятствовал их плану всеми доступными ему средствами. Сначала он попытался их переубедить. Он объяснил, что их предложение есть прямое неповиновение полученному приказу. Верховный главнокомандующий подписал капитуляцию всей Малайзии, и ни один подданный Ее Величества не имеет права не подчиниться ему, не став бунтовщиком. Он не видит для них иного выхода, кроме как оставаться на месте и ждать офицера японского командования, который примет его личную капитуляцию, капитуляцию всех военных, находящихся под его командованием, а также капитуляцию тех нескольких сотен солдат, которые присоединились к ним, уцелев в последних кровопролитных битвах. «Офицеры! Какой пример вы подадите солдатам, если измените своему долгу?!» – спросил полковник, вперяя с особой значительностью свой взгляд в молодых людей. Эта значительность появлялась у него в особо ответственные минуты и служила лишним подтверждением его доводов. В обычное время синие глаза полковника походили на Индийский океан во время штиля, свидетельствуя, что его душе неведомы никакие бури. У него были светлые с рыжинкой волосы, усы, как у всех образцово уравновешенных героев, и розовая кожа, говорящая, что его бестревожное сердце равномерно и трудолюбиво снабжает кровью весь организм. Клиптон находился рядом с полковником на протяжении всей кампании и каждый день изумлялся, наблюдая собственными глазами за живым воплощением английского офицера Британской Индийской армии. До этого он считал, что таких людей можно только выдумать, что их существование – это легенда, но полковник Николсон неустанно и весьма весомо утверждал свою реальность, и Клиптон то восхищался своим командиром, то возмущался до бешенства.
Он встал на сторону молодых офицеров, одобрил их план и сказал об этом полковнику. Полковник Николсон сделал ему суровый выговор, сказав, что печально удивлен, видя человека зрелого возраста, склонного к решениям, грозящим самыми скверными последствиями. Упрекнул за то, что он разделяет химерические надежды безмозглых юнцов и поощряет авантюризм, который никого еще не доводил до добра.
Высказав свое мнение, полковник немедленно отдал приказ: все офицеры, младшие и старшие, унтер-офицеры и солдаты не трогаются