Заключительная глава монографии посвящена проблеме советской разведки накануне германского вторжения. Анализируя опубликованные к настоящему времени документы, Гланц приходит к выводу, что действовала она в целом вполне эффективно, так что «советские военные и политические руководители, так же как и многие нижестоящие фигуры в иерархии командования, хорошо знали о немецких приготовлениях к нападению. Разведка дала адекватное представление о масштабах этих приготовлений, равно как и весомые свидетельства агрессивных намерений немцев» (1, с. 254), несмотря даже на то, что аналитические разделы докладов составлялись с оглядкой на предполагаемую точку зрения Сталина и потому содержали предвзятые интерпретации излагаемых в тех же докладах фактических сведений. Неверие «вождя» в близость нацистской агрессии автор объясняет тем, что Сталин, осознавая сам факт германской угрозы, тем не менее «не осознавал остроты угрозы и масштабов грядущего нападения немцев». Кроме того, по мнению Гланца, Сталин «хорошо понимал, что война неотвратима, но считал, что ее можно избежать до 1942 г., когда программа военных реформ будет завершена. Активные обманные действия немцев, последующие немецкие операции на Балканах и откладывание “Барбароссы” до конца июня могли поспособствовать этому заблуждению. Усилившиеся указания на грядущее вторжение в июне по идее должны были вывести Сталина из этого заблуждения – но после того как он однажды уже убедил себя в том, что войну можно оттянуть, ему было бы трудно изменить свои неверные представления» (1, с. 257). Всегдашняя подозрительность генсека вкупе с верой в собственную непогрешимость обернулись, таким образом, против него самого.
Подводя итоги, автор делает вывод, что «в 1941 г. Красная армия была страшно не готова к войне» (1, с. 260); проводившиеся в то время спешные мероприятия по ее перевооружению и реорганизации могли быть закончены не ранее лета 1942 г. Сталин, по мнению Гланца, хорошо это понимал, так что главной движущей силой его внешней и военной политики в 1939–1941 гг., особенно же в первой половине 1941 г., был прежде всего страх перед неминуемо надвигающейся германской агрессией. «Это понимание, – пишет автор, – создало ясный контекст для кажущихся иррациональными советских дипломатических и военных мероприятий с 1939 по лето 1941 г. И это также объясняло кажущуюся иррациональной реакцию Сталина и советского политического и военного руководства на предоставленные разведкой весной 1941 г. ясные указания на близость войны» (1, с. 260).
В следующей книге Гланца «Колосс возрожденный» рассматривается положение Красной