– Ты жив, – прошептала я, всхлипывая.
Уткнувшись ему в шею, я позорно разрыдалась. Меня накрыла такая волна облегчения, что невозможно передать словами. Он жив. Он рядом. Все это закончилось…
– Ну-ну, родная, все хорошо.
– Я думала… что потеряла тебя… навсегда… – выдавливала я между всхлипами. – Никогда больше не смей меня так пугать! – я ударила его кулаком в грудь.
– Вот теперь видно, что она пришла в себя, – насмешливый голос Сенджена заставил меня оторваться от Хана.
Оказывается, в комнате мы были не одни. На меня подозрительно блестевшими глазами смотрела Кельлина и обнимающий ее Соер. И, конечно, Сенджен, протягивающий стакан воды.
– Спасибо… Что произошло?
– Кельлина, Соер, не могли бы вы оставить нас одних? – спросил Сэн.
– Зачем? – тут же насторожился принц.
– Соер, не усложняй. Вы и так видели слишком много.
– Значит, нет смысла скрывать остальное…
– Стоп! – вклинилась я. – Сэн, какого черта тут происходит?!
– Хорошо… Может вы и правы, и теперь нет смысла скрывать.
Вампир буркнул несколько слов на совершенно незнакомом мне языке и провел рукой перед лицом, словно стирая с него что-то. И внезапно начал меняться…
Чуть выше ростом. Чуть шире в плечах. Чуть длиннее волосы. Но лицо…
Волевой подбородок. Тонкие губы. Красиво очерченные скулы. И чуть раскосые глаза, с танцующим в них огнем…
Хантер отстранился и замер в ритуальном поклоне.
А я, разглядывая мужчину, которого, оказывается, совсем не знала, прошептала:
– Игнис…
– На Виорне я больше известен как Ферьрин, – он неуверенно улыбнулся.
Кельлина выругалась. Потом, спохватившись и получив болезненный тычок от Соера, охнула. И оба вампира опустились на колени.
– Да ладно вам. Мне ли не знать, как вы относитесь к богам.
Вампиры смутились. Настороженно изучая Сэна, они поднялись, но больше ничего не сказали.
Все внимание было приковано к мужчине, оказавшемуся ангелом и богом. А сам мужчина отчаянно пытался поймать мой взгляд.
– Прости, милая, я не мог рассказать тебе… Я хотел, но не мог…
– Не мог рассказать о чем?! О том, что ты – чертов ангел?! – неожиданно для самой себя вспылила я. Части мозаики сошлись в картинку, которая совершенно мне не понравилась. – Или о том, что ты прекрасно понял содержание бумаг некроманта и без моего перевода?! Или о том, что ты мог уничтожить его, если бы захотел?!
Я даже попыталась встать, но отмерший Хантер удержал меня на месте.
– Любимая, тебе нужно полежать еще немного, – шепнул он, успокаивающе поглаживая меня по руке.
– Senta mine1, неужели, зная меня, ты думаешь, что я бы не сделал этого, если бы мог? – ангел выглядел действительно расстроенным. Но меня это мало волновало.
– А разве я тебя знаю? – прорычала я, выворачиваясь из объятий огненного.
Тот, поняв, что сейчас меня лучше не трогать, отошел к непонимающе разглядывающим нас вампирам.
– Знаешь. Я тот, кто все это время был рядом с тобой. Ничего не изменилось. Ну, кроме внешности, конечно, – смущенно закончил он.
Я задумалась. Происходящее все больше напоминало дурной сон. Сначала документы, в которых были упомянуты наши ангелы. А теперь и один из них собственной персоной. Здесь. На Виорне.
– Ради всех богов, почему вообще прародитель огненных живет в чужом мире в образе вампира? – устало спросила я.
– Это то, что тебя сейчас интересует? – Сенджен, тьфу ты Игнис, вопросительно изогнул бровь.
– Нет. – Честно ответила я. – Игнис, чем я заслужила столько божественного внимания? Почему я?
– Потому что ты как две капли воды похожа на смеска… Нет, слишком долго объяснять. Senta mine, я все расскажу тебе позже, клянусь. А сейчас мы должны как можно быстрее попасть на Несторию.
– Зачем? – Хантер опередил меня с вопросом буквально на долю секунды.
– Потому что она собирается начать гражданскую войну. Мы должны ей помешать, – мрачно ответил Игнис.
– Она? – спросил Хантер.
– Терра, – прошептала я.
– Да. Как ты догадалась? Хотя какая разница. Вставай, senta mine, мы уходим домой.
– Ну уж нет! – снова заартачилась я. – Да пусть хоть оба эти мира сваляться с бездну, но я никуда не пойду, пока ты не расскажешь мне правду!
Я встала и подошла к опешившему Игнису. Заглянула в горящие невообразимо прекрасным огнем глаза и прошипела:
– Я не знаю, в какие игры ты играешь. И что ты сделал со мной. А чувствую, ты что-то сделал. Но я повторяю еще раз: я пойду с тобой на Несторию только после того, как узнаю правду!
– Твои