Антон вытащил из кармана фиолетовый стебель с пожухлыми листочками.
– Это?
Отец Авгий остановился. Он осторожно взял стебель и положил на ладонь, бережно расправив листья.
– Где вы его нашли? – спросил он, внимательно разглядывая обрывок ботвы.
– Кажется, я случайно забрел на этот ваш участок. Но почему свеклу выращивают внутри кукурузного поля?
– Видите ли, белокровица очень нежное растение, – пояснил тот. – Отношение к ней требуется крайне бережное, а кукуруза служит живой изгородью от ветров и создает на участке нужный микроклимат. Кроме того, это удобный способ спрятать посевы от… чужих глаз, скажем так.
Антон вдруг вспомнил предупредительные таблички, которыми был окружен участок
– Стоп. Подождите… Так значит, белокровица и бета герметис – одно и то же?
– Совершенно верно, – согласился отец Авгий. – Бета герметис – ботаническое название этой культуры. Бета – по-латински свекла. Уникальный сорт был выведен еще до революции, и назван в честь местного сахарозаводчика Гермеса Велесова. Бета Герметис буквально означает – свекла Гермеса.
Так вот оно что! Антон тут же вспомнил пожелтевший фронтиспис, где была изображена перевернутая масть пик, обвитая змеей… То, что он принял за пику, было стилизованным изображением свеклы. Сердце означало корнеплод. Венчик сверху – это розетка листьев.
– Значит, это всего навсего свекла? – вырвалось у него.
– Конечно… А вы что думали? – хромой человек посмотрел на Антона с плохо скрываемым подозрением.
– Я просто не понимаю, что такого особенного в сахарной свекле? Из нее ведь просто делают сахар?
– В основном, да. Но есть еще кое-что…
Скрипнула калитка в широких деревянных воротах. Они вышли на улицу и Антон увидел на входе сложенные из деревянных плашек буквы: «Реабилитационный центр «Росток».
Оказавшись за пределами своего предприятия, отец Авгий, казалось, вздохнул с облегчением.
– Пожалуй, проведу-ка я вас до опушки, – проговорил он. – Оттуда всего полчаса ходьбы до Собачьего хутора.
С каждым пройденным шагом отец Авгий мрачнел, с такой силой поднимая и опуская посох, словно хотел вбить его в землю. Через несколько домов они вышли на опушку леса, и здесь он замедлил шаг.
– Здесь мы можем поговорить спокойно.
Он стоял, опираясь на свой посох и прожигая собеседника немигающим взглядом. У Антона было чувство, словно его сканируют каким-то тайным устройством с целью проникнуть в мозг и вдоволь там поковыряться.
– Вы и вправду ничего не знаете о белокровице? – сверля его взглядом, спросил отец Авгий.
– Абсолютно ничего, – честно сказал Антон.
– Но откуда, в таком случае, эти разговоры про нижний мир, про стебель, про ключ, наконец? – спросил тот с совершенной серьезностью. –