Последнее время она много размышляла об отношениях с младшей дочерью.
Одно из четких воспоминаний тех лет – испуганная, заплаканная Валюшка стоит перед ней. Она только что в очередной раз грубо отругала девчонку. Та молчит, опустив голову. Волосы девочки растрепаны, полностью закрывают лицо. Маленькие плечики дрожат от всхлипываний.
Мать поднимает ее за подбородок и смотрит в глаза. Жгучие черные глаза… Когда-то точно такие же глаза смотрели на нее, Татьяну. Она проводит рукой по щеке дочери. Эта смуглая, нежная, персиковая кожа… Он прижимался к ней такими же мягкими, только что выбритыми по ее настоянию, щеками… Пухлые губы дрожат и что-то шепчут ей. Но она не слушает дочь. Она полностью в том душном летнем вечере.
Его звали Руслан. Татьяна сама не понимала, когда это случилось с ними. Возможно, когда он впервые вошел в ее кабинет, обдав ее запахом леса, свободы. Или когда она не могла справится с замком, а он решительно вырвал у нее из рук ключ и отворил дверь в ее кабинет и в ее сердце. Никого так не любила в своей жизни Татьяна как Руслана. Короткие, торопливые встречи были наполнены той страстью, о которых она читала в книгах и никогда не испытывала с мужем. Руслан исчез так же внезапно, как и появился. А она уже думала о том, что если он позовет ее с собой, она уедет, не задумываясь ни о муже, ни о детях.
Всю беременность она надеялась, что это ребенок Леонида. Но она ошиблась. Увидев дочку, она отпихнула ее от себя и долго рыдала, отвернувшись к стене. Испуганная акушерка позвонила Леониду.
– Я хочу оставить ее здесь, в роддоме, – призналась Таня мужу.
Леонид молчал. Про измену жены он знал. Как и она знала про его походы в соседнюю деревню. Прожив вместе семь лет и имея двоих детей, одному из которых было всего лишь два года, они так и не стали родными. Их брак был каким-то недоразумением. Но их обоих это недоразумение устраивало.
Но теперь между ними лежал маленький ребенок.
– Я ее оставлю здесь, – повторила Таня.
– Так нельзя, – шепотом ответил Леонид, разглядывая девочку. А девочка смотрела на него. Смотрела внимательно, словно думала о чем-то. Леонид смутился от такого проницательного взгляда, а она вдруг улыбнулась ему. И крепко сжала его палец своими крохотными пальчиками.
– Я никому ее не отдам, – твердо произнес он, ощущая всю ответственность за эту крохотную жизнь.
– Она не наша, – зло бросила Татьяна.
– Наша. Такая же как Инга и Сашка.
Таня отвернулась.
Шли года, девочка росла. От брата и сестры она отличалась лишь большими черными глазами, обрамленными длинными пушистыми ресничками. И кожа ее была чуть смуглее. Никто из окружающих и не догадывался, что она не родная Леониду. Сам же он словно и забыл про измену жены.
А Татьяна забыть не смогла. При виде младшей дочери, в ее душе вскипала волна ненависти. Всю свою обиду на Руслана она вымещала на девочке.
– Что так долго копаешься? – шлепала она ее по лицу, когда Валя пыталась застегнуть