по принципу – «пока мыслишки в уме роятся, надо срочно выкладывать». Я пишу пальцами, а перед глазами у меня панорамы исторических событий, панорамы эволюции труда, панорамы эволюции человечества, панорамы будущего – космос. Когда писатель (чертыхатель, воздыхатель, проповедник) перечитывает километры текста других авторов, чтобы затем, создать роман бытового характера, через строку цитируя Конфуция, или кого/то ещё, он, по/сути, не желает мыслить самостоятельно, он всё ещё нуждается в опоре, вместо того, чтобы самому уже быть опорой для других авторов. Мне думается, что всё это непрофессиональная компетентность. Хотя, может быть, я и сам к этому приду, но пока, я мало читаю. Когда учился писать, читал много. Но сейчас – мало. Меня уже не удивишь остроумными выходками Джойса, тающей меланхолией Вирджинии Вулф, свирепого напора Джека Лондона, интеллектуальной мясорубкой Михаила Веллера, головокружительного полёта мысли Владимира Маканина, стопроцентной гордостью Михаила Лермонтова, знахарской диковатостью или деревенским интеллектуализмом Льва Толстого, коим я, кстати, сам наделён; меня не удивишь бунтарским романтизмом Эдгара Алана По, оригинальным мистицизмом Рюноскэ Акутагавы, тихой водой эротики Набокова, смекалистой самонадеянностью Хулио Кортасара, бунинской закоренелостью Юрия Казакова, сельскими шуточками вперемешку с горькими слезами Василия Шукшина, революционной хитростью Михаила Зощенко, одесской приземлённостью Исаака Бабеля, латентным гомосексуализмом Сомерсета Моэма. Редко бывает такое, чтобы я что/то читал, либо перечитывал, и это производило на меня впечатление. В основном, я читаю справочники, энциклопедии, исторические очерки, где черпаю прямые знания, касаемо тех вопросов, которые меня волнуют, или же в данный момент времени необходимы. В литературе меня уже ничего не удивляет. Однако, банальный поход в прачечную, рука мастера может закрутить так и извлечь из этого такое, что сойдя с последней страницы, читатель будет, либо рыдать, либо пылать от радости, либо вообще задумается так глубоко, что забудет имя того, кто написал «Поход в булочную». Забудет поставить пять звёзд в рейтинге и написать положительный отзыв. Настоящие мэтры и гиганты литературы, едва ли не всю жизнь пребывают в статусе «no name». Андеграунд – есть такое заморское слово, семантическое значение которого – находящийся под землёй. Отчасти, их не особенно интересует популярность или признание. Они уже знают, куда двигаются. Прекрасно ориентируются в пространстве истории. Часто, они совершенно бесстрастны к процессу творческой работы, но при этом, получают удовольствие, когда удаётся закрутить удачную сценку, фигуру, образ, фразу, мысль, и удовлетворение, когда удаётся завершить начатое. «Мне бы в небо, мне бы небо… здесь я был, а там я не был…» – поёт питерский артист из хриплого радиоприёмника. Дайте мне это место. Я хочу его! Вон, видите, чуть выше Джойса на четверть головы. Он ни в коем случае
