А пока машины не пришли, я приказал бойцам взвода отдыхать. Мы ведь только что вышли из боя, который с небольшими перерывами длился почти трое суток. Солдаты были измотаны, держались только на морально-волевых качествах.
Основательно измотан, говоря честно, был и я. Но у меня еще были дела, поэтому отдыхать я себе пока позволить не мог. Решил, что дотерплю до казармы. Да и в дороге, если не на броне ехать буду, смогу слегка вздремнуть.
Обратный путь безопасен, можно позволить себе устроиться внутри БМП. Хорошо было бы воспользоваться вертолетом, на котором к устью ущелья прибыли офицеры следственной бригады. Но пилоты спешили куда-то дальше и взять на борт взвод не могли. Я вынужден был вызывать БМП.
А мне пока следовало завершить работу. Я уже написал два рапорта. Именно это необходимо было сделать в первую очередь. Один предназначался для республиканской следственной бригады, второй – моему командованию.
Первый я уже передал подполковнику Рагимову, круглоголовому и абсолютно лысому крепышу в темно-синем мундире, руководителю следственной бригады. Я впервые работал вместе с ним. Следственную бригаду, как правило, возглавляли одни и те же старшие офицеры. Этот подполковник, видимо, был новичком в данной структуре. Мне показалось, что он держался как-то не очень уверенно. Или же просто время подошло, получил человек повышение по службе и стал руководителем следственной бригады. Поэтому он и стеснялся пока еще вести себя жестко с теми людьми, с которыми совсем недавно был ровней, с кем вместе работал.
Второй рапорт, куда более короткий и по-армейски лаконичный, предназначался начальнику штаба сводного отряда спецназа ГРУ майору Рыженкову. Эту бумагу я убрал в свой офицерский кожаный планшет, дважды пробитый пулями и слегка посеченный осколками, но привычный, поэтому не замененный на новый. Заплатки показывали места ранений. Если бы мой планшет был одушевленным существом, то он наверняка гордился бы собственным званием боевого ветерана.
Все мы, командиры подразделений спецназа, уже привыкли к тому, что следователи физическую работу, тем более пахнущую кровью в прямом смысле этого слова, не очень-то любят. По прибытии на место руководитель следственной бригады обычно приказывает, хотя такого права не имеет, командиру боевого подразделения перенести в одно место всех убитых бандитов. То есть наши солдаты используются как санитары морга.
Обычно мы, офицеры, такому приказу подчиняемся по двум причинам. Первая такова. Все-таки нам старший офицер приказывает, а мы в армии привыкли субординацию уважать. Вторая состоит в том, что не самая приятная работа по переноске трупов идет бойцам на пользу, вырабатывает привычку не брезговать чужой кровью.
Но в этот раз я отказался категорически и легко обосновал такое вот свое решение тем, что мои бойцы на ходу засыпают, поскольку трое суток без перерыва вели бой. Если я и лукавил, то совсем немного. Перерывы у нас были, но весьма незначительные. Использовались они не для сна, а для перегруппировки или оборудования новых позиций.
Во время боя, даже самого длительного, бывает не до сна. Ты попросту забываешь о том, что организму тоже иногда требуется отдых. Но, как только бой завершится, усталость сразу накатывает на тебя. Она оказывается такой же тяжелой, как и асфальтовый каток.
Подполковник Рагимов посмотрел на моих солдат, которые уже спали вповалку там, где нашли себе место, прямо на камнях или рядом с ними. У всех были при себе специальные подстилки для сна на голой промерзшей земле, но многие бойцы даже вытаскивать их из рюкзаков не сочли нужным. В принципе, костюм из комплекта оснастки «Ратник» в зимнем варианте имеет термобелье, которое не позволяет телу застыть даже на льду. Мои парни этим пользовались.
Я по себе знал, насколько они устали, поэтому не стал будить ребят, улегшихся прямо на промерзшей земле, и приказывать им устроиться в других местах. Понял, видимо, их состояние и подполковник Рагимов.
– Ладно, я свою охрану загружу, пошлю тех, кто от поста свободен, – заявил он. – А ты, старлей, пока не засыпай. Я только приказ отдам и вернусь. Допрошу тебя как свидетеля.
Это тоже обычная и привычная процедура. Правда, некоторые следаки этот допрос проводят так, словно обвиняют тебя в убийстве невинных, миролюбивых и несчастных бандитов. Я с таким уже не однажды сталкивался.
Но Рагимов мне таковым не показался. Он вроде бы был настроен вполне благодушно.
Поэтому я сразу согласно кивнул и сказал:
– Жду, товарищ подполковник.
После этого я покрепче устроился на камне, на котором раньше сидел бочком. Больше всего на свете мне хотелось свалиться под него и уснуть.
Охрана у следственной бригады была немногочисленная. Около отделения, может, чуть больше. Это были парни в черной униформе без обозначения какой-либо конкретной службы на спине. Обычно так одеваются бывшие бойцы СОБРа или ОМОНа, в настоящее время