Маленькие Марии. Мария Суворова. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Мария Суворова
Издательство: НП «Центр современной литературы»
Серия:
Жанр произведения: Поэзия
Год издания: 0
isbn: 978-5-91627-163-8
Скачать книгу
чивый и изваянный лик. Вещь течет, меняется. Нетекучие же и непеременные вещи – текут и изменяются в другом смысле. Из их бездонной глубины возникает непрестанная жизнь, вечно становящееся бытие, необозримое, неохватное и невместимое. Имя дает этой необозримости картинную обозримость, охватывает неохватные бездны и разумно, явленно вмещает в себя невместимые истоки глубин. Имя – предел, форма, граница. Имя – отличие, своеобразие, самостоятельное качество. Имя – лик. Имя – смысл».

Лосев А.Ф. «Вещь и имя».

      Адамов труд

      Есть уже, похоже, устаревшее выражение – каменные джунгли. Для нас теперь непроходимы и невообразимы джунгли настоящие, да что там джунгли – реденький смешанный лес средней полосы, лесопарк в двух километрах за МКАДом – джунгли. А город – привычная среда, не всегда гостеприимная и иногда опасная, но своя, родная, исхоженная вдоль и поперек. Марии Суворовой нравится запутывать, кружить вокруг да около, уводить в дебри.

      за линией горизонта – многоэтажные дома.

      такая же, собственно, дыра, как и все в этом городе дома.

      граница территории проходит там, где её никто не нарисовал —

      посредине двора с песочницей у выброшенного стола…

      Вот в этом пруду ловили тритонов, потому что во времена твоего не такого уж и далекого детства в старом барском особняке была станция юннатов, в этом карьере купались до мелкой дрожи, посиневших губ, а теперь – гляди ж ты! – элитный район новостроек. Куда подевался эдемский сад? Вот вместо твоей приземистой 34-й начальной – снесли за считанные часы – стоит уже новенькая 11-этажка, это сколько же лет прошло? Пятьдесят? Двадцать? Да и пяти нет! Время бежит стремительно, дома растут быстрее травы, улицы меняют названия как в калейдоскопе! Головокружительная топонимика!

      на месте разрушенного дома вырос новый,

      вспомни, как ты там ходил – из досок выстраивал оборону,

      и каждый, кто замечал, разглядывал тебя – смешного,

      но теперь твой игрушечный дом сломан…

      В городе Марии Суворовой теряешься на каждом шагу. Зато на каждом шагу тебя ждут находки!

      А тебе говорят: «Хватит! Я потерял зарядный,

      мне не доехать до Попятной,

      Пиджак слишком мятый, на рубашке локоть залатан»,

      Но запах твой – мятный.

      И это говорит об обратном, жизнь – вата, смякай её, скомякай!

      Почему-то важно автору назвать не просто по именам все вещи, но рассказать историю каждого и каждой: Ивана, Марии, Алины, Майи, Юли. Не всегда в реальность персонажей веришь, похоже, это такой прием – придумать имя лирическому герою, максимально устраниться, чтобы рассказать историю, тем не менее, очень личную. Так бывает, когда трусишь что-то узнать или спросить прямо, и начинаешь: «А вот один мой знакомый…», и прячешься нелепо за чужое имя, и все понимают о ком ты, но, не нарушая правил игры, поддерживают твои экивоки в третьем лице. И даже там, где уже очевидно – не игра, где за чужим именем явственно проступает и история, и судьба другого, все равно у поэта получается о себе. А как иначе!

      Слово дурацкое, кажется, на немецком.

      Хриплое, острое, ты его тонко пищишь,

      губы шумно выплёвывают: «Париж!»

      Как же тебя зовут, и кому ты принадлежишь?

      Ведь у тебя на шее – змеиная чешуя,

      а у него на плечах – северорусская мурава.

      В своем стремлении поименовать все видимые и невидимые глазу вещи поэт подобен Адаму, нарицающему сущее. Се – волк, а се – бык. Библейское и детское стремление одновременно. И, как львы, леопарды, ехидны, скорпионы, змеи приходили к Адаму, чтобы получить от него свои имена, так подчиняются поэтическому слову, со всей покорностью, стихии и сущности, обычному слову неподвластные.

      сквозь листья самолётик пролетает

      кричишь ему и будто вырастаешь

      из маленького мальчика илюши

      из вишни северной и неуклюжей

      в подсолнечник ван гога

      у дома

      И подзаголовок книги неслучаен. И заголовок, конечно, тоже: уж не нарциссизмом же авторским вызваны заглавные «Маленькие Марии»? – отнюдь. И здесь – отсыл к другой истории – уже новозаветной.

      Лил и лил ливень,

      Мария тогда жила на Марии Ульяновой

      И не знала, где найти спасение…

      Мне хочется поприветствовать эту первую московскую книгу Марии Суворовой. В Вологде очень сложно быть поэтом! Знаете, сколько у нас поэтов? Хороших поэтов, без дураков? Как найти себя, свой голос, свою интонацию, как не испугаться, что все ниши уже заняты до тебя? Мария Суворова – стойкий цветок, цветок-боец, из тех – самых хрупких, но самых сильных, что прорастают через асфальт каменных джунглей, джунглей городских и поселков городского типа. Одуреть сколько у нас в Вологде отличных поэтов! То-то и оно!

Ната Сучкова, Вологда

      Маленькие