Все произошло очень быстро. Как ни стараюсь, я не могу теперь вспомнить подробности. Когда он выбрался из кладовки? Как он выглядел? Был ли это он или все же она? Как и куда я дел свой топор? Как и чем я отбился от него? Как добежал до дома? Ответом на все эти вопросы была лишь пустота в моей до жути перепуганной голове.
После произошедшего я трясущимися от страха руками повернул ключ в замке своего дома и услышал знакомый лай. Моя собака, белый нечистокровный лабрадор по кличке Молли, ждала меня дома. В то время как большинство животных было съедено зараженными или даже собственными не зараженными, но обезумевшими от страха и голода хозяевами, я берег свою четвероногую подругу. Она была уже не молода, и если перевести на человеческий возраст, то можно было бы сказать, что она достигла преклонных лет. Но я вырос с ней, я любил ее, я настолько к ней привык, что не мог представить своего существования без Молли. Когда я был маленьким, она охраняла меня и заботилась обо мне не меньше, чем это делали родители. Теперь же, когда она стала стара, я заботился о ней так, будто бы она была моим ребенком. С тех пор, как все произошло, я не выпускал ее из дома. Вот и сегодня я не взял ее с собой на промысел. Я ушел, чтобы раздобыть еду и сейчас только понял, что вернулся с пустыми руками.
Когда я открыл дверь, Молли по привычке бросилась встречать меня, но, не добежав и метра, замерла и жалобно заскулила. Ее карие глаза, всегда смотревшие на меня с безграничной преданностью, теперь выражали страх и непонимание. Она узнала меня по внешности, но мой запах изменился. В ее глазах я был кем-то другим, кем-то, кто специально, и бог знает для каких целей, переоделся в ее хозяина. Я казался ей чужим и опасным. Мне захотелось погладить ее, чтобы успокоить, но стоило сделать шаг в ее сторону, как она агрессивно оскалилась, зарычала, а потом убежала в другую комнату, откуда тут же донеслось тихое загнанное поскуливание.
Только в этот момент я почувствовал жжение на правом предплечье. Я не чувствовал его раньше, потому что был испуган, и мысли мои были заняты только тем, чтобы быстрее добраться до дома. Теперь же я осмотрел руку. Рубашка на ней была вся разодрана, на коже всюду виднелись синяки, кровь и следы укусов. Осознавая, что это бесполезно, я все же промыл и перевязал раны на правой руке. Неясная усталость, навалившаяся так внезапно, пригвоздила меня к дивану. Кое-как я нашел старую тетрадку и записал все, что смог вспомнить. Мне захотелось спать.
День 2. Запись №1
Проснулся я только на следующий день. Моя голова раскалывалась, словно после разгульной ночи, и страшно хотелось пить. С превеликим трудом я пошевелил конечностями, затекшими от длительного сна в неудобном положении. Ноги были словно ватные, но я все же заставил себя подняться и пройти несколько кругов по комнате, чтобы размять одеревеневшие мышцы. Сегодня мне предстояло сделать еще одну вылазку за продуктами. Молли наблюдала за моими действиями из другой комнаты, не высовываясь из-под кровати, и только двигающийся в одном направлении со мной кончик носа давал мне понять, что она не спит. Временами, когда я подходил слишком близко к ней, из-под кровати доносилось нервное и как будто даже агрессивное урчание. Она меня боялась и готова была напасть при любом непонятном для нее движении. Несколько раз я попробовал, если не погладить, то хотя бы подобраться к ней поближе. Тот взгляд, которым смотрела она на меня в эти моменты, мне сложно будет забыть. В этот день я понял, что потерял свою подругу навсегда.
День 2. Запись №2
Зомби… Что движет этими ужасными созданиями? Откуда они взялись? Чего они хотят? Да и хотят ли чего-нибудь?
Это был вирус, взявшийся из ниоткуда. Вирус, питающийся плотью: белком и кровью, которые нужные ему для существования в очень больших количествах. Этот вирус, попадая в организм через укусы, раны или любые другие заражения крови,