предисловие
Впервые я услышал стихи Анны Аркатовой на довольно-таки странном представлении. Это был конкурс, на котором женщины-поэты, в том числе Анна, читали стихи, а мужчины – поэты и критики их оценивали: бросали яблочки в корзинку. Та, которой накидали больше всего яблочек, была объявлена победительницей. Нелепость происходящего была для меня полностью искуплена тем, что я услышал несколько новых имен, и одним из таких открытий стали стихи Анны Аркатовой. Я их принял, сразу и без сопротивления: это – просто хорошо.
Я попробую сказать несколько слов отом, почему «просто» и чем «хорошо».
В стихах Аркатовой есть жесткость, но не колющая, а «закутанная» в мягкие ткани. Хотя при сильном ударе эта жесткая структура отчетливо ощутима. Стихи не гнутся, они выдерживают внешнее давление русского поэтического мейнстрима, к которому они, безусловно, принадлежат, его затверженных и утвержденных форм. Иногда мягкая оболочка стиха рвется – и тогда они бьют «локтевое электричество».
Аркатова – открыта. А быть откровенным трудно. Трудно говорить прямо, не прячась за метафорическую хоть и «тонкоребрую перегородку», потому что постоянно рискуешь сорваться в банальность. Но как сказал герой известного фильма: «Независимые умы никогда не боялись банальности».
Метафорическая сложность иногда необходима, поскольку не существует языка для того объекта, который выражает (порождает) поэт. Но никогда не надо забывать, что метафора – всегда подмена, всегда перевод и выдача одного за другое.
Можно пойти на риск и попробовать говорить прямо о том, что помнишь, видишь и чувствуешь. Тогда банальность может обернуться резкостью и точностью речи. У Аркатовой есть такие удачи.
И никакой такой звезды,
Что падает в момент приватный,
А только я, и только ты,
И выключатель прикроватный.
Точнее сказать трудно. Это то «понижение», с которым любили работать многие русские поэты, но у мужчин (даже великих) «понижение» часто выходило и пафоснее, и грубее (здесь Аркатова с блеском выигрывает и у тех мужчин-поэтов, которые судили памятный мне женский конкурс).
«Выключатель прикроватный» – это современный амур, данный нам в ощущениях – на ощупь.
Аркатова печатает стихи скупо, но каждую ее новую публикацию (тем более книгу) я жду с некоторым замиранием. Я знаю, что новое высказывание и нешуточно разбередит, и сообщит размышлениям и ощущениям инерцию прямого движения к смыслу, а если повезет, то поможет смысла коснуться.
I. Знаки препинания
Весна меняет очертанья всего вокруг. Еще неделя овертайма – и треснет круг, А в центре я, стою – не знаю, где вход, где вы… Весна, повесь скорее знамя У головы!
«Что мальчику, бегущему на горку…»
Что мальчику, бегущему на горку,
Важней всего? – Подошва-микропорка
Чтоб не скользила, чтобы враг-сосед
Не занял спуск, чтоб санки не юлили,
А взрослые подольше б ели-пили
И каждый час не звали на обед.
Что женщине, идущей через двор,
Важней всего? – Чтоб шаг ее был скор,
Чтоб дверь открыла дочка или сын,
Чтобы семья в составе самом полном
Ждала ее и по часам напольным
Наручные сверяла бы часы.
И мальчику, упавшему случайно,
И женщине, глядящей так печально,
Остановиться невозможно, нет.
Иначе ясно – завтра понедельник,
Контрольная.
Гуляет муж-бездельник.
Никто не ждет.
И занял спуск сосед.
Диктант
У отличницы участь жалкая —
Вот опять годовой диктант,
Ставки честные, сроки сжатые,
Птицей пуганой белый бант.
Выделяется интонацией
Препинания нужный знак.
Влага липкая между пальцами,
(Ах, коварнейшая из влаг!)
Что-то с лодками, что-то с чайками,
Что-то с видом на барский дом —
Без труда узнаю причастие,
А себя узнаю с трудом.
Вот я слитная, вот раздельная,
Отглагольно мое дитя,
Вот выходит судьба из ельника,
В виде мельника – и хотя
Проверяются ударением
Все во множественном числе —
Совершается