– И эту женщину вы… – проворчал полковник, отворачиваясь от испытующего взгляда начальства. – То есть, от неё возможно зависит ваша жизнь и карьера? Вы либо очень опрометчиво поступаете, либо все сведения о ней абсолютно не верны.
– Между нами – невредимой её оставили благодаря мне. Кужель сразу хотел в расход, а я из принципа упёрся, и только потому, что он руководитель Оперативно-Аналитического Центра – этого сборища недоумков. Председатель комитета помялся, но поддержал контрразведку. Два голоса против одного.
– Она кто? Ваша внебрачная дочь? – неожиданно для самого себя брякнул полковник.
– Считай, что я этих слов не слышал, – ощерился Горбацевич. – И ты всегда можешь отказаться.
– Да уж, могу… – Каптур прикусил губу. – Вот только вы умолчали, что меня ждёт при таком развитии событий?
– Ничего, – усмехнулся генерал. – Ты же не откажешься?
– Конечно, нет! – быстро произнёс полковник, и его глаза за стёклами очков блеснули преданностью.
– Теперь то, что тебе следует знать в первую очередь – читал я её диагноз из ведомственного госпиталя. Есть ещё знакомые такого уровня, что достать для меня документы, составляющие тайны разных ветвей секретной службы, не так уж и трудно… Так вот, дамочка наша ещё та штучка… Мне иногда кажется, что все, кто занимается подобной деятельностью на том уровне мастерства, на котором она умеет… чёрт знает, чего эта красотка не умеет вообще… так вот… все они потенциальные клиенты психиатрических клиник. Абсолютно все! Понял, куда клоню?
– Она не сумасшедшая? – поразился Каптур. – Так какого черта Хижук упаковывал её в смирительную рубашку? Причём дважды.
– Представь себе, – генерал хмыкнул. – Никто из медицинских светил не подтвердил диагноз, но она – псих. И ещё какой по общепринятым меркам. Со знаком качества, так сказать. Часы у неё какие-то там в голове периодически тикают с самого младенчества, как кремлёвские куранты, что ли. Даже с боем. Представляешь? И вот один закордонный мозгоправ, который заочно анализировал предоставленные мной документы, был не столь категоричен, как его коллеги – тараканов у неё в голове куда больше, чем в заводской столовой. Однако, они не имеют к нашему ведомству прямого отношения и лезут из всех щелей только тогда, когда она уверена, что ей нанесли смертельную обиду… Мужчины.
– И что послужило толчком? Изнасилование?
– Мимо. Детство у неё было относительно благополучное. Учёба в институте чиста от подобных эксцессов, и даже по сирийскому лагерю боевиков, где она проходила обучение, есть стопроцентная уверенность, что никому это не удалось. Ни-ко-му! Здесь что-то другое.
– Все так серьёзно с ней, Виктор Сергеевич? Да уж… – полковник снял очки и растёр переносицу. – Толпа голодных, бородатых бармалеев