Русский молодой человек грядущей формации. Николай Николаевич Глумов

еня так называемая шкиперская и, на первый взгляд, совершенно инородная бородёнка, смешно обрамлявшая простодушное, веснушчатое, мальчишечье лицо. Бородёнка эта была самым аккуратным образом подстрижена. Видно было, что горделивый владелец заботится о ней необыкновенно, и что для него бородёнка эта отнюдь не простой атрибут, либо пикантный штрих непритязательной внешности, а нечто гораздо большее. Нечто, с чем соплеменник мой связывает и надежды свои и судьбоносные планы на будущее.

      И в этот решительный, изначально предшествующий всяческому открытию, момент я как будто прозрел. Я понял, что по задумке хозяина бородёнки один только взгляд на данное любовно возведённое дорогим (несомненно) цирюльником произведение парикмахерского искусства, должен был воскресить в сознании всякого взглянувшего прочно забытую картинку из школьной хрестоматии: низкое, грозовое, в чёрных тучах небо и северное штормовое море, почти без всякого пространства между ними, так что и валы буйной пеной дохлёстывают до самых до туч, и одинокому паруснику, появлявшемуся в редких просветах между гигантскими валами, либо контейнеровозу (скрепя сердце признаем опостылевшую современность) нет ни малейшей возможности для спасения.

      Одним словом страшную картинку. Настоящее содрогание сердца производящую. И точно такое же внутреннее содрогание должно было происходить и в сердцах всех случайно взглянувших на шкиперскую бородёнку нашего героя. Содрогание подспудное, неконтролируемое. Только вместо штормового северного моря и неуклонно продвигающегося по гигантским морским валам утлого судёнышка пред внутренним взором всякого взглянувшего непременным образом должно было предстать поистине героическое грядущее обладателя данной шкиперской бородёнки.

      Грядущее полное величественных невзгод и лишений. Грядущее, подчинённое высшей, одному её обладателю ведомой цели. И это была, конечно же, не какая-нибудь шкатулочно-лакировочная цель большинства проживающих с ним в одной временной плоскости ухватистых юношей, мечтающих о девчонке пофигуристей, да о четырёхколёсном металлическом друге порезвее – взрослой проекции детского цветастого велосипедика.