Воспоминания о телефоне поубавили энтузиазма. Наверняка он превратился в лепешку. А если вдруг повезло, не раздавили машины – украли добрые люди. Хорошо, паспорт не взяла, а то выписалась бы с кучей кредитов и сотней мигрантов, якобы проживающих в моей однушке.
Странная медсестра, таращится, как на привидение. Не чаяла, что очнусь? И где халат, разве в палату пускают в обычной одежде? Черное платье со шнуровкой на груди мало походило на униформу. Никак не могу понять, из чего оно сшито. Ткань грубая, с частым плетением. Из-под шнуровки проглядывает серо-белая ткань рубашки с кружевами – еще одна странность. Кто в наше время так одевается? Только развлечься на корпоративе.
От девушки пахло ладаном. Юная, лет восемнадцать, не больше. Стоп, тогда она практикантка, пришла мерить температуру или что-то вроде того.
– Она пошевелилась! – изумленно пробормотала незнакомка, словно обращаясь к кому-то третьему, и резво отскочила.
Только сейчас сообразила, что лежу на полу. Холодном, между прочим! Без пуховика. Да что там, одежды вовсе не наблюдалось. Губы задрожали. Морг? Иначе почему я голая?! И как можно перепутать живого человека с мертвецом? Зато теперь понятно, отчего девушка испугалась.
Рывком села и прикрыла руками пикантные места. Голова кружилась, перед глазами расплылись радужные круги. Крепко я приложилась об асфальт, будьте прокляты, дворники! Что им стоило посыпать дорогу солью? Но нет же, экология!
Перед глазами возникли последние осознанные минуты несчастливого утра, по иронии судьбы – понедельника. Эмоции оно вызывало соответствующие, а реалии петербургской зимы лишь усилили желание убить всех и вся. И китайцев, которым вздумалось назначить переговоры с утра пораньше, в томчисле.
«Снежная зима, наконец-то настоящая зима!» – бурчала я под нос, мужественно сражаясь с гололедом. – Интересно, каково теперь умникам, которые радовались отсутствию соли на дорогах? Нравится ледок? В травмпункт уже заглянули? Не вижу улыбок на лицах! Все ведь как хотели: никаких реагентов, благодать, одна наледь! Как, снег? В Петербурге зимой – снег? Из года в год повторяют, что он стихийное бедствие. Зато как трамбуется, загляденье! Тройной тулуп – здравствуй, копчик. Двойной сальхов – привет, сотрясение».
Подобные мысли роились в голове, пока в кромешной темноте брела на работу. Угораздило же родиться в самом северном мегаполисе! До марта солнца можно не ждать, а те, кому не повезло вставать раньше семи, его и вовсе до мая не увидят. Вдобавок в Петербург после оттепели пришло резкое похолодание. Нормальное явление для родного города – сразу на десять градусов вниз. В результате «Северная Венеция» уже не тонула, а ездила. На попе.
Впереди – метров сто гладкого черного льда. Ладно, глубоко вздохнуть и по сантиметру, по сантиметру. Скоро забор автостоянки, можно ухватиться. Потом дерево и дом, там всегда асфальт – особенность подветренной стороны.
Сумка тяжелая, спать хочется, мех в рот лезет.
Ненавижу работу! Похоже, зимой я абсолютно все ненавижу. Особенно мерзкую, почти стопроцентную влажность, которая превращает комфортные минус шесть в минус сто пятьдесят шесть.
Кое-как справившись с ледяным накатом, выбралась на тротуар. Ну что сказать? Идти можно, но не нужно. Вот как, скажите мне, как та дамочка в норковом полушубке лихо семенит на каблуках? Не иначе робот.
По закону подлости, транспорт из моего микрорайона до метро не ходил, либо нужно делать изрядный крюк, либо плестись пешком. Я выбрала последнее. Чтобы как-то повысить настроение, представила, как после работы отправлюсь покупать платье. Присмотрела его на свадьбу сестренки. Пусть она троюродная, но Машка близкий мне человечек, хочу принарядиться.
«Останусь пеплом на губах…» – затянул мобильник.
Удивившись, кто может звонить в такую рань, порылась в сумке и извлекла надрывающийся аппарат. Начальник. Пушной зверек! Обитатель Арктики не подвел, степенная прогулка откладывалась, партнеры приезжали на полчаса раньше. Значит, на подготовку у меня пять минут. Много? Вряд ли. Посему ноги в руки – и вперед, ставить рекорды.
Взмокла в пуховике, пока добралась до перехода. Приплясывая от нетерпения, подгоняла зеленый сигнал. Двадцать, десять… Ну же! Через дорогу рванула одной из первых, только вот нога предательски поехала, соскользнув с ледяного горба, и я упала, больно ударившись бедром. Сумка отлетела в сторону. Потянулась к ней и услышала истошный крик.
Дальнейшее помнила смутно. Что-то большое и темное неслось на меня. Я взлетела, словно обрела крылья, только вместо легкости испытала нестерпимую боль. Мир померк, будто разом выключили освещение.
И вот в итоге я оказалась в морге. Стоп, в морге ли? Покойникам полагается стол, их не кладут на пол. И где ящики с бирками, которые показывают по телевизору? Вряд ли в