уб, а доходный дом; при лысом Владимире не обращали никакого внимания, считая, что заселившемуся сюда пролетариату все эти буржуйские изыски ни к чему – он в случае чего может и в ведро сходить, не отрываясь от дум о мировой революции; латать начали было при Иосифе, который регулярно проезжал мимо и кто знает, что мог подумать, учуяв посторонний запах в авто, однако не успели, так как во время очередного его проезда бригадир уронил с большим звоном какую-то железяку, в результате чего вся бригада плюс еще пятьсот шестьдесят два человека подсели за покушение на вождя лет эдак на двадцать; при Леониде раскапывали-закапывали ее регулярно, но чинить – почему-то не чинили; при Михаиле задумали всю целиком перестроить, да тоже не успели – грянул лебединый путч; при Борисе дом, как памятник архитектуры, перепродавали где-то раз в полгода, так что в бесконечной череде евроремонтов до канализации руки ни у кого не доходили; а при следующем Владимире починяли ее, напротив, едва ли не каждый год, и задорого, но исключительно на бумаге, переправляя сэкономленное в очередной оффшор. Все это время гадили в нее с редкостным постоянством, так что неудивительно, что однажды она все же перенапряглась и рванула. “Титаник” принялся медленно тонуть. И отнюдь не в воде.
